Трилогия примата

Живая труппа, живая музыка, живые метаморфы – Якопо Годани & Co тронули за живое

Жгучий мачо с восточного побережья Лигурии, уроженец Залива поэтов – города с поэтичным именем Ла Специя, на фотографиях выглядит весьма специфично: этаким мафиози в третьем (как минимум) поколении, не гнушающимся бади-билдинга. На сцене же Якопо Годани, занесенный северным ветром из Италии в Германию, мил, мал, улыбчив и смахивает на добродушного израильтянина йеменских кровей. Получив в наследство от балетного поэта, революционера и интеллектуала Уильяма Форсайта Dresden-Frankfurt Dance Company, хореограф Годани добавил к классическим пяти-плюс-одной позициям ног еще как минимум три, креативно разобрался с пуантами, вернув их танцующим босоножкам, развернул танцовщиков спиной к зрителю (потом, правда, добавив им лицо) и сложил из своих идей, неоклассики и неоконтемпорари, словно из кубиков конструктора, затейливый модулярный организм. Один из подобных организмов, получивший название «Трилогия примата» и состоящий из трех разнокалиберных одноактовок, был показан сегодня в час пополудни в тель-авивском Центре сценических искусств. И всем существом своим подтвердил афоризм Шкловского о том, что «искусство всегда не надпись, а узор».

В принципе, хореограф Годани поставил шах и мат в три хода. Ибо еще до начала действа публика ахнула от восторга, завидев у сцены настоящий струнный квартет. И стало ей, публике, ясно, что нас впервые за много лет будут потчевать балетом под «живую» музыку, а не под привычную фонограмму. Далее, углядев в программке, что и вторая одноактовка сопровождается «живым» пианистом, рассевшиеся к тому времени зрители и вовсе возликовали. Ну а третий балет немецкий итальянец решил озвучить музыкой электронной – производства экспериментального дуэта 48nord (Ульрих Мюллер & Зигфрид Рёссерт), с коим сотрудничает много лет.

Удивляться пришлось и далее, ибо на сцену вышли малорослые танцовщики с коротковатыми конечностями – и затанцевали с невероятным мастерством, демонстрируя умение, выучку и редкую синхронность. Тут, кстати, следует заметить, что Якопо Годани не ограничивает свою деятельность на посту худрука Dresden-Frankfurt Dance Company исключительно хореографией, а самолично оформляет сцену, ставит свет и придумывает костюмы. Костюмы он сочиняет, как правило, в стиле unisex, ибо обоеполые танцовщики облачены у него в одно и то же. В данном случае экспрессивные юноши и девушки в первом (Metamorphers, «Метаморфы») и третьем (Moto Perpetuo, «Вечный двигатель») балетах щеголяли в типично форсайтовских полупрозрачных черных трико, сквозь которые дерзко просвечивали синие трусы; во втором балете (Echoes from a Restless Soul, «Эхо беспокойной души») синие трусы обросли сверкающими пайетками.

Первая одноактовка являла собой бессюжетную, но оттого не менее интересную повесть по мотивам Четвертого струнного квартета Бартока; мускулистая партитура сорокалетнего композитора, как и прежде, бросала вызов музыкальному уюту – ну как тут не вспомнить, что бартоковское «Варварское аллегро» на два года опередило стравинскую «Весну священную»? Играл, между тем, упомянутый выше квартет «Модерн», прекрасный сам по себе и без всякой хореографии, а тем паче с оной; пластические фигуры складывались в прихотливый орнамент, 13 танцовщиков, синхронно вздымая вверх растопыренные пальцы, извивались ужами и змеями, сплетались в многорукие и многоногие фигуры, превращались в неотмирных существ, тех самых метаморфов, что, согласно магической мифологии, способны произвольно изменять структуру своего тела. А также, повинуясь той же мифологии, копировать любое живое существо одного с ним веса, трансформировать части своего тела во что угодно, к примеру, превратить руки в щупальца, протечь тонким слоем мимо противника etc. Что и говорить, фантазеру Годани ни в коем случае нельзя отказать в оригинальности. Следуя за музыкой, хореограф наделил своих танцовщиков движениями, не побоюсь этого слова, хроматическими, острыми, с резкими подвывающими glissandi и колючими пиццикато, которые к инфернальному финалу остались единственным приемом игры. Вслед за Бартоком утомленный болтливостью романтизма, Годани сжал границы танца до лаконичного, почти иероглифического высказывания, надерзил классикам и отправил своих великолепных танцовщиков прямиком в опочивальню Синей Бороды.

«Эхо беспокойной души», в свою очередь, ограничилось четверкой танцующих, точнее, двумя парами – хотя, как метко заметил мой спутник, на сцене неизменно присутствовали четверо: он & он/а, пианист Руслан Безброж и рояль. Пианист играл музыку Равеля – пьесы «Ундина» и «Виселица» из триптиха «Ночной Гаспар». (Вот и гадайте, отчего Якопо Годани отказался от «Оборотня» – в противовес ли «Метаморфам»?) Сложная физически хореография заставляла дивиться непредсказуемой логике сочетания па и невероятной телесной координации танцовщиков, не ведающих, казалось, никаких пластических трудностей. Показывая через смену прелюбопытнейших комбинаций изменчивость человеческих отношений, Годани погружал зрителя в атмосферу наваждения и наслаждения, позволяя ощутить, как сказал бы Ролан Барт, всю стереофонию потаенной плоти.

Третий балет, тот самый Moto Perpetuo, чей внятный малой части аудитории саундтрек баловал уши зашкаливающим уровнем драйва, лишь изредка замирая паузами в вакууме, имел столь же косвенное отношение к живой природе, как и музыка 48nord. Но это когда дело касалось массовых скачек – несмотря на то, что Годани, безусловно, виртуозно владеет пространством. Дуэты же и соло, заботливо уложенные на ту же электронную подушку, были на диво хороши. Разделяясь на пары и тройки (лично меня в особенности пленил монолог юноши с рыжими кудрями по имени Давид Леонидас Тьель), 16 танцовщиков демонстрировали виртуозную работу на пуантах, доказывая тем самым, что ничто человеческое им не чуждо и что «отречемся-от-старого-мира» – тоже не совсем про них. Хотя речь шла, подчеркнем, о сугубо contemporary. Такой уж красивый почерк у хореографа Годани, певца беспокойной телесности, умудрившегося пропустить через хайтековские хитросплетения тел всю хореографию двадцатого века.

P.S. «Трилогию примата» можно увидеть в тель-авивском Центре сценических искусств завтра, 14 октября в 16:00 и 20:00. 

Фото: Pahi Rezvani, © Dresden-Frankfurt Dance Company