home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

Сказочно

07.05.2018Лина Гончарская

Музтеатр имени Станиславского и Немировича-Данченко представил на сцене Израильской оперы «Сказку о царе Салтане»

Сказочное время течет не так, как реальное. Сказка скоро сказывается, дети растут не по дням, а по часам и даже женятся на царевнах-лебедях, и важное светит через пустяки.

Московская постановка «Сказки о царе Салтане» Римского-Корсакова, симпатично округлая во всех нужных местах, от ложек до матрешек, поведала об идиллическом чуде из чудес, где дебоширят только скоморохи. Случаются, правда, и вполне себе реальные завистницы вроде ткачихи с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой, но их обязательно настигнет кара царева, а баба и вовсе живописно провалится в тартарары.

Ну а вообще-то это не про любовь, и не про то, что жена не рукавица, и не про сестриц-разлучниц, а про добрую детскую картину мира. Оттого в постановке так много детей с потешными пластическими репликами (чего стоит один лишь маленький Гвидон, бьющий земные и поясные поклоны) и целых два детских хора, московский МАМТ & израильский «Эфрони».

Музыка главного оперного сказочника Римского-Корсакова обречена на затейливый видеоряд. Художник-постановщик спектакля Юрий Акимов решил превратить в живые декорации самих артистов, на чьих головах уютно угнездились купола церквей и сказочные терема. И по земле, и под водой бродит всякая живность, козы и русалки, коровы и морские звезды, мужик скачет на игрушечной лошадке, человек-дерево топорщит ветви, прелестные дети летают шмелями и выпрыгивают ядрами-чистый-изумруд из орешков с золотой скорлупкой. Весла заменяют огромные хохломские ложки, супрематический трон Салтана и билибинские сани его отпрыска гудят аллюзиями, а с расписанных вручную задников на всё это великолепие взирает кот Баюн.

Всё здесь красиво и уместно, всё прекрасно в своей естественности и даже в своей нарочитости. И смена времен года, когда с неба сыплется бутафорский снег, и леденцовые жители чудного города, и пестрота прочего люда и зверья на фоне сдержанного антуража (темные росписи на заднике, напоминающие иконы). И при всём при этом художникам удается увернуться от лубка и всяческих скурильностей и оставить себе, а значит, и публике лишь чистое искусство.

Столетний Музтеатр имени Станиславского и Немировича-Данченко, бодрый, веселый и современный, лихо выстроил на острове Буяне чудный град Леденец, почище Тмутаракани. Режиссер-постановщик Александр Титель, добрый сказочник с энергией забияки, допридумывал пушкинский текст на собственный лад, населил пространство Римского-Корсакова кучей забавных персонажей, включая матрешек обоих полов – и заставил дивиться многообразию их существования. Израильская публика дивилась (в особенности страшноватым словам колыбельной и тому, как царевна-Лебедь толкует по-русски) и восхищалась – красивыми русскими голосами всех без исключения певцов, от солистов до хористов, и сказочными нарядами (художник по костюмам – Ирина Акимова), попутно узнавая в царевиче Гвидоне Моисея, тоже начавшего свою жизнь на водах – разве что еврейский младенец плыл в высмоленной корзинке по реке, а пушкинский – в высмоленной бочке по море-окияну.

Ну и, конечно, главная волшебная сила, связывающая всё это воедино – музыка Римского-Корсакова, в музыкальном просторечии Дедушки. Оркестр Музтеатра имени Станиславского и Немировича-Данченко, в музыкальном просторечии «Стасика», под управлением Евгения Бражника искусно передавал переменчивые черты характера сказочной партитуры – то маршировал, то комиковал, то сыпал частушками, то жужжал шмелем, то ликовал во всю мощь русской души. Народные мелодии, инкрустированные Римским-Корсаковым в узорчатую оркестровую ткань, звучали обаятельно, а по мере надобности и фанфарно; особенно милы сердцу оказались бесхитростные детские песенки, а в лирических эпизодах – солирующая флейта (вспомнить хотя бы «Три чуда», где флейта пикколо задорно «высвистала» мелодию белки). И, наконец, совсем уж тайное волшебство, гиперборейская мужская фантазия – превращение птицы-лебедя в прекрасную Царевну, когда оркестр мастерски воспроизвел всю капризность и прихотливость мелодического образа заколдованной девушки, всю ее поэтичность, все ее душевные изломы.

Лейтмотивы перетекали из оркестра в голоса, а голоса здесь звучали восхитительные: сопрано Ирина Ващенко (царица Милитриса), меццо-сопрано Наталья Зимина (Бабариха), меццо-сопрано Лариса Андреева (Ткачиха), сопрано Лилия Гайсина (Повариха), тенор Владимир Дмитрук (царевич Гвидон), бас Роман Улыбин (царь Салтан) – все они, без сомнения, подвластны определению «благородный вокал». Исполнительницы женских партий оказались к тому же молоды и красивы, а царь Салтан и сын его царевич Гвидон играли и дурачились на потеху публике. За финальный танец сидя, где мужская половина лихо изъясняется ногами, режиссеру – отдельный респект. Как и за абсолютно врубелевскую царевну-Лебедь, черноокую, почти с тем же ликом (как писал кто-то из биографов, «вероятнее всего, Врубель придумал лик Царевны, в котором отдалённо отразились и слились черты и его жены, и дочери когда-то любимой им женщины, а может быть, и ещё чьи-то»). «Кем-то» оказалась на сей раз сопрано Дарья Терехова, которая, как и первая исполнительница этой партии, Надежда Забела-Врубель, пела не как птица, но как человек.

Сказки завораживают, потому что в них есть всё, что мы любим. Говорящие животные, красны девицы, добры молодцы, победа добра над злом и счастливая развязка вроде пира на весь мир. Такие сказки надо рассказывать на ночь. А если они еще и музыкальны, то им и вовсе самое время. Но даже доверяя сказкам, ты не ожидаешь, что очередная сказка будет такой безупречной. До такой степени, что ты начнешь подозревать сказочного героя в соседе по креслу, а в антракте шарахаться от проходящей мимо хищной старушки, узрев в ней сватью бабу Бабариху. Притягательная сила волшебства тем и ценна, что изменяет окружающий мир до полного преображения. Ну а в нашем мире это именно то, что нужно.

«Сказка о царе Салтане» театра Станиславского – нежный, прелестный, сказочный спектакль – возвращает нам важную часть нас самих. Это лучшее средство для борьбы с любой печалью, предназначенное для приема детьми школьного и внешкольного возраста.

Фото: Сергей Демьянчук


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson