home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

Манон в Зазеркалье

08.11.2019Лина Гончарская

В Израильской опере разгорелись игрушечные страсти

Если б не зеркала, влюбленная в запретный плод нимфетка оказалась бы тут лишней гостьей. А так – из розового чемоданчика выпорхнул красный воздушный шарик; потом шариков стало много, и на них, подобно Мэри Поппинс, приземлилась на сцену куртизанка – правда, не с неба, а с парапета; а до того она сбежит с кавалером в Париж, и будут жить они в подвале под игрушечным городом, и обзаведутся розовыми кукольными стульчиками и розовым столом, про который Манон споет «Adieu, notre petite table», а затем и вовсе станет куклой в блондинистом парике, которую дергают за ниточки парижские толстосумы, сфинксом, сиреной, женщиной-этерной, а потом ее депортируют – о, ужас! – в Америку, которая в 19 веке приравнена к Сибири, и пойдет она по этапу, и заболеет, и уйдет в мир иной на руках де Грие. Совсем как другая травиата из другой оперы – синьора Валери.

Ну и, конечно, главная кукла: подвешенный над сценой в церкви Сен-Сюльпис Иисус Христос.

Чутко уловив, что партитуре Массне не хватает ни мелодраматизма «Травиаты», ни трагизма пуччиниевской «Манон Леско», французский режиссер и дизайнер костюмов Венсан Буссар поместил действо в просторную стеклянную шкатулку с зеркальными стенами, в которой взаимодействуют друг с другом герои разных сказок. На этой фабрике игрушек всё двойственно: и игра, и реальность, и правда, и ложь; отразишься слева – попадешь в комнату смеха, где все черты искажены, отразишься справа – станешь тенью. Перед куклами стоит нелегкая задача: балансировать на наклонной плоскости раздетой донага сцены, то бишь дне шкатулки, – под одним углом, на парапете, то бишь ребре шкатулки, – под другим. Комикуют здесь все без разбору – за исключением благородной пары Де Грие: трио кокоток, оловянный солдатик кузен, балерина из той же сказки, похотливый старикашка, сластолюбивый богатей, и даже тюремный надзиратель, и целый хор инфлюенсеров с инфлюенсершами, имя им легион, да и сама девочка Манон в кукольном платьице, пока она ещё девочка – уж очень мило разыгрывает из себя Екатерина Баканова отроковицу Джульетту и нимфетку Лолиту в одном лице. Впрочем, когда едва вышедшая из пубертатного возраста заглавная героиня превратится в вульгарную блондинку в мехах, сиречь порочную Белоснежку, комиковать она будет по-прежнему (это вам не верист Пуччини), так что в финале вы, готовые к слезам и рыданиям, горевать не станете – сработает эффект отстранения.

          

Дамы полусвета действуют здесь в полумраке – художник по свету Левас Клейнас нарисовал очень умную, по-аристократически сиятельную партитуру, с подголосками и смысловыми рефренами: от ярких вспышек в первом акте до теней, кажущихся еще одной группой певцов, вытянутых по диагонали; от голой лампочки, заменяющей свет звезд на вечернем небе, до гнетущей тьмы в финале. Пол отражался от стен, стена купалась в свете, отраженном от пола, тела актеров множились тенями, отбрасываемыми на три стены сразу. Ну чем не павический образ – разумное зеркало, семантика которого читается вдоль и поперек, где разница между двумя «да» может быть больше, чем между «да» и «нет» и где то, что на сцене и в зеркале, следует наблюдать параллельно? Сценограф Венсан Лемэр, сочинивший все зеркальные поверхности, воздушные шарики и игрушечного Иисуса, дополнил картину стульями, на которых сидят и в которых скрываются, как в кроличьей норе; огромной серебряной люстрой с тонкими длинными цепочками, куда, как в клетку, запер птичку Манон; цепи затем обернулись стенами игорного дома, а оригинальный балет из четвертого акта сократился до выразительной, надо признать, балерины на поводке с крестом.

Музыка Массне слишком красива, слишком погружена в галльскую нежность, в ней трудно разделить трагизм и ту французскую легкость, которая сродни брызгам шампанского. Легкость, полагал композитор, дана нам не только для того, чтобы повеселиться; скорее, это маска. Такая же маска, как элегантность кокеток и кокоток, и цитаты из французской барочной музыки, и букеты из воздушных шаров, и перевязанные ленточками подарочные коробки с тайной, которая вскоре должна бы раскрыться, и складки Ватто на платьях. Буссар, одевший всех без исключения персонажей спектакля, не ограничился La Belle Époque, отдав должное и парикам с оборками, и пестроте, добавляющей цвета монохромным декорациям, и фижмам галантного века (реверанс аббату Прево), и прочим рокайльным прелестям. Метафоричное мышление французского режиссера, позволившее ему выстроить идеально точные и картинно красивые мизансцены, включающие потешные разговорные диалоги и мелодекламацию, перенесло полуавтобиографическую исповедь несчастного аббата Прево в Зазеркалье, где люди – это куклы, куклы – это тени, свет – это тьма, а алчность наказуема. Radix malorum est cupiditas, «ибо корень всех зол есть сребролюбие».

          

Пожалуй, совместную постановку Израильской оперы, оперы Сан-Франциско и Литовской национальной оперы (такой замысловатый продукт поднесли нам вчера на тель-авивской премьере) следовало бы назвать не «Манон», а «Де Грие». Ибо именно папа и сын Де Грие остаются единственными людьми в этом игрушечном мире. И так карта легла, что фантастические исполнители их партий – итальянский тенор Леонардо Кайми (шевалье) и израильский бас-баритон Владимир Браун (граф) – произвели самое сильное впечатление. В тот самый миг, когда наш великий певец вышел на сцену, его невероятный по красоте и силе, редкого тембра бас-баритон придал кукольному дому достойное измерение. И превосходное пение, и весомая актерская игра Владимира Брауна убеждали в правоте отца, желающего, подобно Жоржу Жермону (только, в отличие от последнего, персонажу явно положительному), защитить свое семейство от родства с девушкой сомнительной морали.

Леонардо Кайми в образе Де Грие-младшего пленил голосом, прекрасным сверху донизу, и бесподобным звучанием на pianissimo. С самого первого своего представления, «Des Grieux», итальянский тенор взял публику в плен, и далее одаривал ее вокальными фразами выразительно-пылкими и безукоризненно сбалансированными, словно продиктованными внутренней музыкой; да и с актерской стороны был невероятно честен и столь же благороден (Кайми к тому же статен и красив лицом). Особенно впечатлила сцена в Сен-Сюльпис, когда аббат на час улегся на пол, раскинув руки – почти буквальное отражение висящего Иисуса. Есть у кавалера Де Грие и своя сцена письма с арией «En fermant les yeux» – тут-то Леонардо Кайми и показал, что такое истинно романтический герой.

Более того, Кайми оказался чудесным партнером: его дуэты с превосходным российским сопрано Екатериной Бакановой в образе Манон сложились с самого начала, хотя приобрели особую прелесть в третьем акте, где случается воссоединение влюбленных, и в заключительной сцене расставания навеки по дороге в порт из Гавра. Екатерина Баканова демонстрировала блестящий вокал, свободные верха, игривый нрав и мерцающее легато в «Adieu, notre petite table»; была жестокой и трогательной одновременно, передавая противоречивую натуру своей героини, мечущейся между любовью к Де Грие и стремлением к роскошной жизни с вытекающими отсюда удовольствиями. Это была настоящая Манон, девочка-сфинкс, наивное и испорченное дитя времени, которого больше нет. А может, и хазарская принцесса Атех, глядящаяся сразу в два зеркала, быстрое и медленное, и умерла она в два мгновения ока оттого, что оказалась убита миром, взятым прошлым в долг у будущего.

   

Энергичный Леско американского баритона Дэвида Адама Мура, дерзкий и завистливый Гийо де Морфонтен Эйтана Дрори, коварный Бретиньи Яира Полищука, уморительный трактирщик Юрия Кисина вкупе с троицей куртизанок – Яэль Левита (Пуссетта), Таль Бергман (Жавотта), Шай Блох (Розетта) – явили всё бесстыдство смертных грехов. Им вторил марионеточный хор, ныряющий в Массне с головой и вожделенно жаждущий то денег, то возмездия. Честь и хвала Эйтану Шмайсеру – руководимый им хор был в прекрасной вокальной форме, а в сцене в игорном доме проявлял себя столь грозно, что от этого напора обезумевшей толпы хотелось вжаться в кресло.

Знаток музыки Массне Дан Эттингер за дирижерским пультом подавал почти четырехчасовую партитуру с истинно французской тонкостью нюансировки, изысканно преподнося обе крайности характера Манон и отдавая должное театру теней и кукол, меняющих очертания прямо на нотных полях и порой грозящих оттуда совсем не по-детски. Музыка переливалась через край оркестровой ямы, множилась в зеркалах, проникала во все органы чувств. Оркестр, включая большой барабан, дрожал от удовольствия и боли и танцевал восхитительные гавоты и менуэты. В общем, действовал в духе высказывания Дебюсси по поводу того, что «музыка месье Массне трепещет волнением, порывами, объятиями, желающими перейти в вечность; его гармонии похожи на руки, его мелодии – на затылки...». Зеркала при этом остались незамутненными.

Занятно, что сезон в Израильской опере второй год подряд открывается опусом Массне; в прошлый раз давали «Вертера». Непременно сходите посмотреть и послушать.

Фото: Елена Запасская


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson