Альтист Цукерман, скрипач Белл

Израильский филармонический открывает 85-й сезон, руководит им, как всем известно, Лахав Шани, причем первый же концерт внушает любопытство: излюбленный наш скрипач Пинхас Цукерман на сей раз выступит альтистом (но не только). Скрипачом же останется Джошуа Белл, который наверняка запомнится миру двумя вещами: тем, что сыграл с перерывом в семь лет в вашингтонском метро, нахлобучив бейсболку и шифруясь под обычного уличного музыканта, и скрипкой работы Страдивари 1713 года, известной как Gibson ex-Huberman. Скрипка та, названная в честь Бронислава Губермана, основателя Израильского филармонического оркестра, сподобилась стать героиней легенд и сказаний, а также вполне современной детективной истории. Одна из легенд связана с тем, что Губерман, играя на этой скрипке, совершил турне по США, выручил за концерты немалые средства, обрел почитателей и спонсоров, создал фонд и сумел спасти от Катастрофы десятки еврейских музыкантов Европы, добившись для них выездных виз. Ну а детектив случился в 1936 году, когда некий Альтман, молодой скрипач, похитил инструмент из гримерки Губермана в Карнеги-холле, а затем долгие годы пилил и терзал его, поигрывая в сомнительных ресторанных оркестриках. Лишь после смерти супруга вдова Альтмана вернула скрипку страховой компании. В 2001-м ее приобрел Джошуа Белл – почти за четыре миллиона (просили четыре, но ему, как суперстар, сделали скидку; ныне скрипка стоит все пятнадцать).

К слову, в Эрец-Исраэль жил некогда и прадедушка Белла по материнской линии – он прибыл на Святую Землю в 1882 году, с первой волной эмигрантов из Российской империи. Здесь же появился на свет его дед, тогда как сам Джошуа родился в американской Индиане (ныне он признан «живой легендой Индианы» и обласкан наградами губернатора штата). По отцу он шотландец, однако считает себя евреем. На скрипке играет с четырех лет – его мать-психолог любит рассказывать, как в розовом детстве Джошуа натянул на ручки выдвижных ящиков комода резинки и пытался воспроизвести на них мелодии. Ему купили скрипку, наняли учительницу Донну Брихт, которую сменила Мими Цвейг, а затем и известный педагог Джозеф Гинголд; в 14 лет он дебютировал с Филадельфийским филармоническим под управлением Риккардо Мути, etc.

В общем, Джошуа Белл – виртуоз приятного звука и эффектных бисов, с грамотной выучкой и правильным академическим образованием. Плюс известность вроде «Оскара» за саундтрек Джона Корильяно к фильму «Красная скрипка» и участие в симфонической комедии «Моцарт в джунглях», ставшей сериалом. Плюс премия Grammy вкупе с Avery Fisher и голливудский Зал Славы. И, наконец, скромное руководство камерным лондонским оркестром Академии Святого Мартина (Academy St. Martin in the Fields), коим Джошуа Белл еще и дирижирует.

                                             Лахав Шани

Первая серия филармонических концертов с участием Белла откроется премьерным исполнением ИФО «Музыки» Ноама Шарифа для деревянных духовых, тромбона, фортепиано и баса, продолжится Скрипичным концертом Чайковского, а завершится «Весной священной» Стравинского. Во второй серии прозвучит исключительно Петр Ильич: упомянутый Скрипичный концерт, слегка вдохновленный Лало и весьма – Иосифом Котеком, и Четвертая симфония, посвященная «Моему лучшему другу». Считается, что фон Мекк, но поди знай. Опять же поди знай, что сделает с нею Лахав Шани, но зато подлинно знаю, что пару лет назад у нас исполнял Четвертую Янник Незе-Сеген со своим Филадельфийским оркестром – тогда-то мне привиделось (послышалось?), что никто никогда не понимал Петра Ильича. Пока не явился Янник и не понял чайковскую Четвертую симфонию до дней последних донца. Вроде та же внутренняя борьба с несовершенствами жизни – но в манере почти неузнаваемой: Чайковский был освобожден от быта, от пафоса, от психологических вывертов, а еще от всех клише. Тишайшее pianissimo, из которого Янник вырастил тихую вторую часть и куда ее же увел, нашептало, что есть в жизни какие-то милейшие эльфы, и Andantino in modo di canzona они бы, наверное, даже спели – вот, скажем, как гобой; так это было мифологично сделано. Можно сказать, божественно (уж простите), слишком уж божественно-невыносима чайковская музыка, чуть слышимая. Что до Allegro con fuoco, березка тут не стояла, а трепетала всеми листами; и новорожденными зелеными листиками, и выцветшими от времени. Пускалась в пляс, поскольку в финале Янник Незе-Сеген, подбадриваемый Чайковским, ступил в народ.

                                            Пинхас Цукерман

Оная симфония Петра Ильича прозвучит и в третьей, и в четвертой серии октябрьских концертов – а солирует в них Пинхас Цукерман, музыкант немилосердно прекрасный, который и с публикой говорит по душам, и одновременно ведет диалог с Б-гом. Исполнит он на сей раз Первый скрипичный концерт Бруха и Альтовый концерт Бартока, созданный по заказу Уильяма Примроуза, которому больной лейкемией Барток писал: «Мрачный, мужской характер вашего инструмента оказал определенное влияние на общий характер этого сочинения. Самая высокая нота – «ля», чаще здесь используются нижние регистры. Скорее всего, некоторые фрагменты окажутся неудобными или неиграбельными. Мы обсудим это позже».

«Позже», увы, не случилось. Концерт был закончен Тибором Серли, и именно в этой версии играет его Пинхас Цукерман. В определенном смысле израильский слушатель окунется в непривычную для себя акустическую ауру, ибо на афише отыщется и имя Дьёрдя Лигети, редкого гостя нашей филармонии: его оркестровая пьеса «Атмосферы», та самая, что вошла в саундтрек к фильму Кубрика «Космическая одиссея: 2001», позволит слушателю понять, что такое микрополифония. То есть полифония, которая не должна слышаться. И что такое безвременье и небытие в условиях акустически неподвижного звука, внутри которого есть движение. Точнее, дыхание.

Концерты пройдут с 7 по 22 октября в «Гейхал ха-Тарбут» имени Чарльза Бронфмана в Тель-Авиве, в театре «Шеровер» в Иерусалиме и в «Аудиториуме» Хайфы.

Фото: Marco Borggreve