Волшебно

Услышав такую игру, нужно потом целый день ходить на цыпочках, и во сне вам сниться будет фея, которая взмахивает волшебной палочкой – а другая рука у нее меж тем танцует сама по себе, и тут раздается тирольский гимн «Das Andreas-Hofer-Lied», ла-ла-ла, Zu Mantua in Banden Der treue Hofer war, что сочинил фогтландер Юлиус Мозен, урожденный Мозес – без евреев и тут не обошлось, сын кантора возьми да сочини такое, и стих тот положил на музыку Леопольд Кнебельсбергер, а Бетховен потом, в первом своем фортепианном концерте, вдоволь наигрался с его мелодией в финале; а Бехзод Абдураимов, гений фортепиано 21 века, и вовсе нечто неслыханное с этим сотворил.

Это считается только, что до-мажорный – бетховенский первый. Он Первый, да, но не первый, нет – поскольку написан вторым, просто первым опубликован, так и повелось вести отсчет. Путаница та еще, просто Бетховен писал его для себя, и долго довольно совершенствовал (как сообщает друг и биограф композитора Франц Вегелер, он сочинил финал за два дня до концерта: четыре переписчика сидели в коридоре и работали с листами рукописи, которые он им передавал по одному). Так или иначе, в том концерте, что считается Вторым, си-бемоль мажорном (и хронологически первом), Бетховен сознательно имитирует стили Моцарта и Гайдна, тогда как до-мажорный – это уже Бетховен, не ошибешься. Беда в том, что большинство – о, да – пианистов играют его в стиле Моцарта. А Бехзод – один из редчайших, что играл в стиле Бетховена. Как и Израильский филармонический оркестр, руководимый бесподобным (да, да!) маэстро Василием Петренко.

 Музыка вечно обновляется, Бетховен же продолжает звучать по-своему, сколько б не падало ему на чело временных лет – у каждого по-своему. У Бехзода Абдураимова, пианиста удивительного совершенно (или удивительно совершенного), Бетховен пульсировал такой искрящейся, такой жемчужной правотой, что вы напрочь забывали о боевом стаккато французской революции в Allegro con brio; звуки, им навороженные, были столь непочтительно грациозны, что музыка замирала от волнения; призрачные хроматические гаммы, стремительный росчерк, меняющий минор с мажором, трепетная финальная трель каденции. Лиричнейшее, воздушное pianissimo в Largo – но это опять же лиризм Бетховена, а не Моцарта; Бетховена, а еще не Шумана, не Шопена, несмотря на то, что  аккомпанемент порой ритмически не совпадает с мелодией (дуоли на триоли, где пианист игриво и искусно чередовал стаккато и легато); филигранный диалог с кларнетом – любовный дуэт Джульетты и фортепианного Ромео. Игра в бисер в финале – сочиненное, как уже говорилось, в последний момент Rondo. Allegro scherzando у Бехзода сражало наповал изящными эффектами, идущими от его безусловной музыкальности, сбивало с толку дивными ритардандо и вообще было изощренно непредсказуемым: что ни фраза – то озорство, но такое утонченное.

                                    Фото: Evgeny Eutykhov

Израильский филармонический оркестр под управлением Василия Петренко с самого начала дал понять, что они с солистом – одной крови. Любо-дорого было наблюдать, как оркестр отечески выговаривает влюбленным в Largo, как дистанцирует их друг от друга, как протестует и как, в конце концов, благословляет. Все это очень трогательно – учитывая хрупкость и проникновенность игры и солиста, и оркестра; да-да, Бетховен был и таким тоже.

На бис Бехзод Абдураимов сыграл «Кампанеллу» Листа – так же фантастически прекрасно: она была чистой и прозрачной, как вода, с ослепительным перезвоном в верхнем регистре: la campanella ведь в переводе означает колокольчик. И опять подумалось: какая же потрясающая у него левая рука.

Во втором отделении Василий Петренко одарил одним из лучших исполнений Второй симфонии Шуберта, которые я когда-либо слышала: музыка дышала, в ней можно было расслышать ноты, которые раньше, у других, оказывались скрытыми. От левой руки дирижера тоже невозможно было отвести взгляд: красивейшей лепки, с длинными пальцами, она была сама по себе театром, сама по себе балетом, интереснейшей повестью о вечном – том самом, что вечно обновляется.

Тель-Авив, аудитория имени Чарлза Бронфмана, 15 июня 2022