home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

Манифест примиTVзма: dance-дайвинг в TLV

10.08.2018Лина Гончарская

Как ныне сбираются звезды глубокомысленного искусства

Речь, между тем, об искусстве танца, проходящего по ведомству контемпорари, и о ежегодном фестивале «Diver» в Тель-Авиве-Яффо, который на сей раз обзавелся лозунгом PrimiTV. Подлинная ловкость ног и никакого мошенства – и это, заметьте, в эпоху, когда мы по уши увязли в ошметках дискурса, не говоря уже о передозировке всякого рода зрелищ. Вот и пойте оду храбрым, что осмелились поскрести по сусекам и состряпать более-менее съедобный визуальный пирог. Как говаривал Жан-Люк Годар: «Не важно, откуда вы берете, важно – куда».

Правда, в тесте – точнее, тексте – густо клубятся такие-эдакие manifesti. Дескать, мне нечего сказать, поэтому я сочиняю манифест. Кейт Бланшетт нам, конечно, не дождаться, зато пляшут и показывают на фестивале люди со здоровыми хулиганскими наклонностями. Французский бразилец Вольмир Кордейро с чилийкой Марселой Сантандер Корвалан, учинившие ревизию танца и поставившие его на переучет; проживающая в Германии доминиканка Лиджия Льюис, поэтизирующая черное тело через диссонанс; перформерша финско-голландских корней Самира Элагоз, решившая поведать посредством документального видео о насилии и об эротике в эру цифровых технологий, да еще и на трех континентах; ну и прочие израильтяне, которые, как известно, по части contemporary и в особенности по части ниспровергания авторитетов большие доки.

К слову, последнее особенно важно, ибо опротестовывать придется многое. Помните заявленную тему, PrimiTV? То-то же. Танец – никакое не примитивное искусство, как бы ни пытались убедить нас в этом великие философы (то он им недостаточно рационален, то он им недостаточно духовен, etc.). Танец – самый древний экран в человеческой культуре. Ведь именно в нем отражался когда-то благородный дикарь с собственными принципами (а не с мобильным телефоном в руке).

​                                           Фото: Alain Monot

Не исключено, что танец по-прежнему выражает древний порядок. И по-прежнему требует реальных зрительских тел, реагирующих на движения других тел. Что, пожалуй, может показаться достаточно примитивным в эпоху Экрана. Но, как утверждаем мы с худруком фестиваля «Diver» Идо Федером, танец ведь и есть экран. Тот самый PrimiTV, то есть примитивно-первородный экран, который по сей день уклоняется от проклятого изображения вечной жизни, хотя и стремится ad vitam aeternam, будучи буквально приклеенным к телу.

                    Манифест фестиваля «Diver» / PrimiTV

В ситуации тотального культурного заппинга, в эпоху глобальных онлайн-кинотеатров и онлайн-платформ, иными словами, в эпоху Netflix, эру бездушных и ленивых, танец – не самый удобный инструмент. И всё же глобализация, телевидение и сомнительные представления не способны устоять перед танцующим телом, выставляющим себя напоказ зрительскому телу. Это тело не боится использовать цвет, пол, насилие, пот, наготу, жест, движение или тишину в своей примитивной – primiTV – трансляции.
Фестиваль намерен пересмотреть отношение к танцу как примитивному искусству в современном дискурсе и вывести его за скобки времени; намерен превратить коллективный вуайеризм из wow-эффекта в видение; намерен реабилитировать танец, повысить его статус и утвердить за ним функцию древнего экрана человеческой культуры. Экрана, отличного от бездумного нынешнего собрата тем, что предлагает, помимо просмотра, осознание близости между телами, мыслями и идеями.


К фестивалю, где показывают спектакли и перформансы из благородного собрания исполнений, прилагается довесок в форме мастер-классов, лекций и просто бесед (довесок, что занятно, зачастую перевешивает).

                                                Фото: Alain Monot

         Итак, три уикенда, три составные части фестиваля «Diver».

Первый уикенд: 29.08-1.09

Вольмир Кордейро и Марсела Сантандер Корвалан (Чили / Бразилия / Франция). Эпоха 
Тель-Авив, зал театра «Инбаль», центр Сюзан Делаль, 29.08, 20:00

«Эпоха» – это инвентарь танца, его опись и переучет, исследование искаженных движений. Всё началось с прочтения описаний танцев и танцевальных па собственно артистами, которые затем переводили слова в движения, прежде ими не виденные. Танец используется здесь как сырье, чья настойчивая жизнеспособность охотно резонирует с настоящим.

Мор Шани. Love-ism: проблема сосуществования
Тель-Авив, Центр танца и искусств Fresco, 30.08, 20:30; 31.08, 12:30

                                               Фото: Paul Sixta 

Love-ism вдохновлен книгой «Искусство любить» Эриха Фромма и является результатом долговременного изучения изнутри разных сообществ, то бишь изучения политики интимности и ее физических проявлений. Мор Шани задается вопросом: когда совершенные идеи, такие как забота, сострадание и взаимность, становятся греховными? Насколько тонка линия, отделяющая братскую любовь от плотской? В итоге композиция вообще сходит с любовных рельсов и становится жалкой одой радикальному романтизму.

Тамар Ламм и Дэвид Керн. Выгульщики собак
Там же, тогда же

                                               Фото: Efrat Mazor

Разбросанные объекты, как и движущиеся тела в сценическом пространстве, состоят в двусторонних отношениях с сомнительным фантастико-юмористическим сюжетом, вызывающим крайнее недоумение. В итоге вы наблюдаете раздвоенную перспективу эмоционального сознания и физического переживания тела.

Мерав Даган. Кровавая Мэри
Там же, тогда же

Дева-хореограф предлагает использовать биомеханизм менструального цикла в качестве хореографической партитуры – схемы для циклического пространства – временной деструкции. Таким образом, женский организм становится источником информации и инспирирует новые идеи, превращаясь в платформу, с которой можно взглянуть на мир и действовать в нем – в надежде на лучшее будущее.

Sun Shy Boy. Пространство между нами
Там же, тогда же

Автор, композитор и исполнитель Sun Shy Boy (Эмиль Лагард) исследует выразительные качества и архитектурные границы музыки и тела. Стремясь к более широкой динамике, а по сути, стремясь объять необъятное, тело обретает смысл в царстве теней, с размытыми лицами и спинами, повернутыми вперед.

Анат Даниэли. Терапия
Яффо, Культурный центр Мандель, 31.08, 21:00

По мнению хореографа, ситуации человеческой близости и процесса лечения сродни друг другу и связаны с термином jouissance, что означает удовольствие. В контексте своего нового перформанса Анат Даниэли ссылается на концепцию удовольствия посредством тех или иных телесных отношений между людьми, будь то интимные прикосновения или физиотерапия.

                                              Ариэль Бронз. Me2much
                                                    Т
ам же, тогда же

Экспериментальная работа по предотвращению сексуальных домогательств с участием аудитории. Me2much – это художественная реакция, бросающая вызов феномену me2, который осмелился пробудить наши страхи и сомнения. Me2much изучает дистанцию между сексуальными домогательствами и зрителями, между юмором и подстрекательством, между агрессией и уязвимостью. Me2much показывает через ряд игр и действий скрытые и постыдные аспекты сексуального насилия. В некоторых сценах Ариэль Бронз дефилирует обнаженным, оттого аудитория ограничена возрастным цензом 18+.

Сигаль Бергман. Вернуться к мануальности
Там же, тогда же

То ли урок, то ли исцеление: как вслушивание в собственное тело может помочь нам освободиться от физических и ментальных привычек. Мысль меняет движение, движение меняет тело, тело меняет мысль, мысль меняет двигатель. Каждая дверь к единству тела / разума открывает перед нами уникальные перспективы. Сигаль Бергман начинает с тела.

Гали Канер. Начало
Яффо, Культурный центр Мандель, 1.09, 21:00

Исполнение звука и танцующее тело.

                                        Босмат Носсан. Ba Ze
                                           Там же, тогда же

«Когда моей дочери было два года, она всё время спрашивала: «Ma Ze?» («что это?»). Я была готова к тому, чтобы меня спрашивали: «почему?», но не к постоянному саундтреку «Ba Ze?» («а это?»). Вопрос, который заставлял меня всё определять, и делать это беспрестанно. Отправной точкой «Ba Ze?» является вопрос, на что мы смотрим, когда мы смотрим... танец?» Так говорит хореограф, она же предлагает задержаться в том мгновении, когда зритель определяет, что видит, пока этот вопрос не исчезнет.

Второй уикенд: 5.09-8.09

Лиджия Льюис (Германия / Доминиканская Республика). Minor Matter (DE/DO)
Тель-Авив, зал театра «Инбаль», центр Сюзан Делаль, 5.09, 20:00

                                                     Фото: Tate 

Вторая часть трилогии (Blue, Red, White), исполняемая тремя танцорами. Два дискурса – черное тело и черная коробка сцены. В этой работе Льюис акцентирует красный цвет, чтобы материализовать собственные мысли о любви & ярости. Таким образом создается поэтика диссонанса, рождающая вопросы ре-презентации, презентации, абстракции и пределов значимости. Танцовщики подталкивают свои тела к границам сцены, одновременно демонстрируя смиренные отношения между телами и пространством, которое их инкапсулирует. Обессилев, исполнители приближаются к границам материи – непроглядной темноте. Звуку в этой работе приходится миновать не одну музыкальную эпоху, чтобы прийти к поэтике интимного настоящего. Основываясь на логике взаимозависимости, составляющие театра – свет, звук, изображение и архитектура – запутываются в телах трех перформеров, порождая яркое социальное и поэтическое пространство.

Михаль Самама. Ретроспектива: гостеприимство
Яффо, Культурный центр Мандель, 6.09, 18:00; 8.09, 20:30

Созданное по заказу фестиваля «Дайвер», «Гостеприимство» представляет собой проект в жанре site-specific. Используется здесь эстетика «общественного истеблишмента», характерная для яффского Культурного центра Мандель, объекты, позаимствованные из израильского общественного пространства, и жест гостеприимства – для изучения того, каково приходится телу в общедоступном пространстве; оказывается, и повседневная деятельность таит в себе определенную опасность и риск. Обе стороны, хозяин и гость, приглашающий и приглашенный, рискуют собственной конфиденциальностью, создавая вместе неустойчивое и мимолетное событие на грани частного и общественного.

Самира Элагоз (Финляндия / Голландия). Cock, Cock... Кто там?
Тель-Авив, зал театра «Инбаль», центр Сюзан Делаль, 6.09, 21:30

 

                                               Фото: JIRINA

Дискурсивный документальный перформанс о насилии и близости. Самира Элагоз приглашает зрителя в свой личный исследовательский проект на трех континентах, от онлайн-платформ до закрытых встреч, и демонстрирует гендерные отношения во всей их брутальной и прекрасной амбивалентности. Конфронтационный, безудержно смешной и глубоко трогательный спектакль виртуозно исследует желание, силу женственности и сугубо мужской взгляд в мире, в котором виртуальное и реальное неразрывно переплетаются.

                                         Третий уикенд: 12.09-15.09

Шарон Цукерман-Вайзер. Адам и удостоверение личности
Тель-Авив, зал театра «Инбаль», центр Сюзан Делаль, 12.09, 21:00

 Как и в предыдущих работах, хореограф раскрывает человеческие и личностные механизмы, связанные с исполнителями. В настоящей работе Моше и Шарон, два опытных танцора, очарованы перформативным полем зрения, в котором они ищут слепые пятна и пытаются вернуть их на свет.

                                                Ли Меир / Line Up
                      
Тель-Авив, театр «Тмуна», 13.09 и 14.09, 20:30

                                          Фото: André Lewski 

Соло «Line Up» исследует течение времени как нелинейный процесс развития. На сцене гремят металлическими предметами и изъясняются посредством чрезмерно громкой речи. Танцовщица в это время трудится над организацией элементов, которые она никогда не сможет полностью контролировать. Хаос здесь в порядке вещей, движение и время возникают из ниоткуда и исчезают в никуда.

Ноа Дар. NoaNoa
Тель-Авив, Noa Dar Dance Group Studio, 15.09, 20:30

                                                 Фото: Tamar Lamm

Сольная работа, ведущая диалог между пожилой танцовщицей и танцовщицей, какой она сама была 20 / 40 лет назад. Дискурс, который формируется между ними, их отражение друг в друге – нечто значительно большее, чем просто инстинктивное желание двигаться и, двигаясь, следовать за памятью, встроенной в тело. Наблюдение за телом как архивом, в котором хранится всё пережитое, побуждает к поиску того, что осталось в теле от испытанного ранее. В интимном пространстве между телом и памятью возникает реверберация; частное становится многократным отзвуком публичного, возможности оборачиваются ограничениями, импульсивное растворяется в осознанном, невинность сменяется опытом. С этими песнями невинности и опыта Ноа Дар предлагает нырнуть как можно глубже – ведь это «Дайвер».

P.S. Билетами, кстати, можно озаботиться здесь.


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson