Танцуя Пикассо

Ballet Hispánico из Нью-Йорка показал черно-белую «Кармен»

Бросьте, забудьте Кармен в чем-то испанском, красном и пышноюбочном – гитана из балета «CARMEN.maquia» Густаво Рамиреса Сансано не носит мантилью, живет в черно-белом мире и танцует пасодобль. То в черном – одиллией, то в белом – одеттой, хотя, превращаясь в белую балерину, она не только порхает, как бабочка, но и жалит, как пчела. Кармен все-таки.

Валенсиец Сансано, для которого пасодобль – это mother tongue, знает толк в основном инстинкте. Черно-белое – графическое, лапидарное, изысканное – вовсе не означает обесцвеченных страстей; просто для их выражения хореографу из Валенсии не требуется рифмовать кровь-любовь, не требуются декорации, кроме легких и подвижных, из пенопласта и гофрированной бумаги, белые на белом; не требуется пестрота костюмов – тут все белым-белы, разве что Кармен еще и черна. И эти одетые в белое танцоры на почти голой сцене наносят сокрушительный эмоциональный удар, да такой силы, что вы мечтаете, едва выйдя из зала, войти туда опять, следующим вечером как минимум.

Танец у Сансано возведен в третью степень – contemporary, помноженное на упомянутый пасодобль, а далее на классику; танцующие здесь замирают в адажио, отбивают стаккато в сюр плас и семенят ногами в па-де-бурре. То есть как бы очень современный танец, припадающий к корням, да так искусно, что корней и не разглядишь. Главное, что хореограф из Валенсии говорит на собственном наречии. Хореографические страсти «CARMEN.maquia» базируются на смелой и причудливой смеси безостановочных деформаций тела и движений рук. Неистово вскинутые верхние конечности партнеров передают гордую манеру тореро, дамские же ручки с брасео в анамнезе так и льнут к голове, превращаясь в бычьи рога (исконный пасодобль, если помните, основан на бое быков, где партнер изображает матадора, а партнерша – его мулету либо собственно быка).

Стерильное белое, между тем, – не что иное как холст, на котором Густаво Рамирес Сансано рисует цветные эмоции, как Пикассо рисовал все страсти человеческие в своих акватинтах из серии La Tauromaquia, исследуя двойственность любви-эротики, насилия-чистоты, палача-жертвы, света-тени etc. Уроженец Малаги, где Мериме вдохновлялся будущей новеллой, Пикассо любил корриду – и любил Кармен, свою идефикс. Закономерно, что Сансано вдохновлялся его черно-белыми иллюстрациями к новелле Мериме 1948-49 и 1964 годов. Да и название балета, «CARMEN.maquia», возникло из описания Пикассо, сравнившего соблазнительную цыганку с табачной фабрики с неукротимым быком. Что ж, параллели очевидны: Кармен убивает брошенный ею дон Хосе – точно так же как ее новый любовник, Эскамильо, убивает быка на арене.

Монохромные декорации Луиса Креспо мобильны и просты, как все гениальное: белые рифленые панели оборачиваются то фабричными стенами, то ареной для корриды, то заставой, где коррехидор арестовывает Кармен; сверху, с колосников, на них взирают рисованные быки и женщины Пикассо. Из аксессуаров – лишь длинная черная веревка, которую разворачивает из воображаемых букв Микаэла, передавая Хосе «письмо» от матери, да габаритные карты, предвещающие Кармен сами знаете что. Просто и элегантно решены и костюмы Дэвида Дельфина: чистые линии, прозрачные вставки, платья в стиле ар-деко – словно традиционные облачения танцовщиков фламенко, вывернутые наизнанку, белой своей стороной. Что же касается музыки, то Сансано лично составил саундтрек из различных оркестровых версий партитуры Бизе без вокала, но с божественной солирующей скрипкой.

Столь же божественны исполнители сего: латиноамериканские танцовщики Ballet Hispánico. Подобная вихрю Шелби Колона в образе титульной героини, наделенная движениями жалящими и грациозными, демонстрирует попеременно то уязвимость, то чувственность. Наэлектризованные порочной страстью дуэты Кармен с Хосе в лице и теле Криса Блума являют пример всепоглощающей гармонии: тела сплетаются в клубок любви и похоти, страсти рвутся в клочья, в некоторых моментах в позах появляется что-то кубистское. Как, собственно, и в па-де-де Хосе и Микаэлы, которую танцует Мелисса Вердеция, мастерица безукоризненно плавных и истерично-ломаных пор-де-бра. Любопытно задуман эпизод гадания: пока Кармен раскладывает карты Таро, дабы узнать о своей скорой кончине, Микаэла пытается вновь заманить в дуэт дона Хосе. Карты, кстати, неожиданно синего цвета, что заставляет заподозрить кивок хореографа в сторону «Голубого периода» Пикассо.

Внутренняя борьба дона Хосе, выраженная в мучительно дерганых движениях, любопытным образом передает процесс раздвоения личности: от мальчишеского благородства до беззащитности палача. Прыгучий и субтильный Ливан Вердеция – Эскамильо – несколько неожидан в роли тореадора, в коей мы привыкли видеть этаких мачо, но Густаво Рамирес Сансано подчеркивает, что его история – о другом. Наверное, о том, что Эскамильо суть мужская версия Кармен. Отменный кордебалет переводит представление в шутливую плоскость: хореограф то побуждает танцовщиков широко поднимать ноги, то строить из себя заговорщиков, сбегая при появлении Кармен, то прохаживаться утиной походкой. Замечу, что товарки Кармен по сигарной фабрике не менее соблазнительны, чем андалузская гитана.

И никакой испанщины.

Если вы еще не видели «CARMEN.maquia», сделайте это непременно: речь идет о зрелище из категории must see.

Фото: Эдуард Маркович