home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

Евгений Фикс. Идишский космос

19.02.2020

В Израильском центре цифрового искусства открывается выставка Off to Space: Counternarrating the Cosmos. Один из самых ярких ее разделов – проект нью-йоркского художника Евгения Фикса «Идишский космос», где соединяются несоединимые, на первый взгляд, истории

Советская история освоения космоса всегда служила мощным инструментом пропаганды и активно использовалась государством для формирования национального самосознания. Формальный исторический нарратив о космосе, так же как и политика выбора героев, которые воплощали бы собой космические достижения СССР, конструировались в соответствии с идеологическим дискурсом. Сегодня нарастающее соревнование за космические пространства и борьба за создание новых сценариев будущего, во многом опирающихся на свершения прошлого, толкает нас на поиск альтернативных точек зрения на историю советского космоса. Это дает возможность обнаружить дополнительные исторические и политические слои советской космической стратегии и проследить их связь с вопросами «(не)желательных» этничности, гендера и идентичности.

                

              Yevgeniy Fiks, AO language 3, giclée print, 100x150”, 2019

В проекте нью-йоркского художника Евгения Фикса «Идишский космос» соединяются несоединимые, на первый взгляд, истории – советского еврейства, покорения космоса и развития советской космической программы. Все вместе они образуют футуристический нарратив, совмещающий идеи научно-технического прогресса и идишской культуры с новым прочтением фигуры советского еврея-отказника и его борьбы за право эмиграции.

Политика последовательного антисемитизма в СССР, достигшая высшей степени в послевоенное время, и образование государства Израиль в 1948 году привели к тому, что тысячи евреев захотели вернуться на историческую родину. Этому процессу активно препятствовало государство, не давая им покинуть СССР и вынуждая их подавлять и скрывать собственную культуру, традиции и историю. Массовый отъезд стал возможен только в конце 1980-х благодаря внешним и внутренним политическим изменениям и многочисленным кампаниям советских и международных еврейских активистов, отстаивавших право на эмиграцию. В течение нескольких десятилетий они проводили демонстрации и пикеты, обращались к международной общественности и подписывали петиции. Параллельно с этим в период Холодной войны в СССР росли технологические мощности и развивалась программа по освоению космоса, чья парадная сторона истории не включает в себя космические неудачи, реальные условия жизни советских космонавтов и специфику этнической политики, проводимой государством во многих отраслях и областях знания, включая космическую.

Как и в других своих проектах, в «Идишском космосе» Евгений Фикс снова применяет тактику исторического ревизионизма: внутри формального русско-советского исторического дискурса он ищет место тому, что намеренно вытеснялось из него на протяжении десятилетий, в том числе аспектам этнического на примере еврейской и идишской истории. Выставка выполняет роль критического дополнения советского и постсоветского нарратива, выводя его в поле современного искусства, где традиционно советско-еврейская тема в открытой форме практически не присутствует.

          

          Yevgeniy Fiks, AO language 2, giclée print, 100x150”, 2019

В фокусе выставки – три советских еврейских истории, связанные с космосом и политикой СССР: этнической и научной. Первая – об  универсальном языке «АО», изобретенном Вольфом Гординым, одним из братьев Гординых, последователей и теоретиков пананархизма, одинаково хорошо знавших идиш, древнееврейский и русский.  «АО» – язык, который по замыслу своего создателя должен был объединить человечество и преодолеть языковую разницу не только между жителями Земли, но и помочь наладить коммуникацию с обитателями других планет, был главным нематериальным экспонатом на Всемирной выставке межпланетных аппаратов и механизмов в Москве 1927 года. В серии принтов, посвященных «АО» и содержащих выдержки из текстов и слоганов Вольфа Гордина, Евгений Фикс проводит параллель между этим утопическим лингвистическим проектом, возникшим на волне пост-революционного энтузиазма, но так и не получившим развития, с идишем, языком, объединявшим ашкеназских евреев. На идише читал лекции в Еврейском Университете во Франции и делал заметки о космонавтике автор термина, еврейский ученый Ари Штернфельд, история которого также рассказана в проекте. Будучи мальчиком из религиозной семьи, которого отец прочил в раввины, Ари Штернфельд  с детства интересовался возможностями человека в космосе. Переехав в СССР, следуя идеологическим соображениям, впоследствии он был вынужден принять советское гражданство, что стало препятствием для его возвращения в родную Польшу. Произведя настоящую космическую революцию еще задолго до космической эры, рассчитав оптимальные траектории космических полетов, в 1937 года Ари Штернфельд был уволен из РНИИ (Реактивного научно-исследовательского института), но в отличие от своих коллег, не был репрессирован. В течение 30 лет он не допускался к космическим разработкам и не мог получить работу, но все это время продолжал исследования самостоятельно и популяризировал космонавтику, читая лекции и публикуя статьи.

Тема допуска в космос, основанная на негласной иерархии разных этничностей и национальностей, звучит и в истории космонавта Бориса Волынова. Поскольку посланниками СССР в космосе могли быть только представители титульной нации, его еврейское происхождение стало причиной отмены уже запланированных полетов: против них выступили «озабоченные граждане», предостерегавшие советские  власти от отправления в космос еврея. Волынов побывал в космосе только в 1969 году и затем в 1976 благодаря наступлению «оттепели» и отчасти своей русской фамилии.

Yevgeniy Fiks, Yiddish Cosmos. Paper sculptures made of the pages of the journal “Sovetish Heimland”.  CCI Fabrica, Moscow, 2019. Photo: Oded Comay

Следующая серия принтов представляет собой еще одно сопоставление – канонические советские памятники Юрию Гагарину и монументы, посвященные космическим достижениям СССР, совмещены с высказываниями об исходе, обретении евреями дома и их праве на свою культуру. Это и американские активистские лозунги в поддержку советских евреев, и фраза «в следующем году в Иерусалиме», произносимая в конце Пасхальной Агады и выражающая надежду евреев на возвращение на историческую родину. Фоном для принтов художником выбраны страницы единственного еврейского общественно-политического журнала «Советиш Геймланд» на идише, начавшего выходить в 1961 году, почти через 10 лет после периода, когда еврейская культура последовательно вытеcнялась из общественного дискурса. В журнале, помимо литературных произведений и материалов о еврейских писателях, еврейском фольклоре и истории идиша, также освещалась советская космическая программа.

«Идишский космос» – продолжающийся проект, который наполняется новыми смыслами и работами с учетом специфики контекста, в котором он представлен. В Израиле его важной составляющей стало прослеживание хронологии событий, маркирующих становление антисемитизма как государственной идеологии и движение евреев-отказников, которые наложены на поэтапную историю советского освоения космоса. Вместе с такими известными датами по обе стороны таймлайна, как 12 августа 1953 года или 12 апреля 1961 года, здесь есть те, которые часто выпадают из официального исторического нарратива, зафиксированного с позиции мужской роли в истории. Поместив в хронологию даты, связанные с достижениями женщин-космонавток и активисток еврейского движения отказников, Евгений Фикс восстанавливает историческую справедливость и возвращает участницам событий прошлого их место в истории. Соединение в таймлайне публичной и личной памяти дает возможность встроить индивидуальные воспоминания и малоизвестные факты в поле формальной истории.

              

          Yevgeniy Fiks, Next Year in Jerusalem, giclée print, 52X102, 2019

Соединяя художественный подход с историко-хронологическим, Евгений Фикс одновременно вскрывает механизмы манипулирования исторической памятью и, как следствие, коллективной амнезии, которая может быть свойственна обеим сторонам конфликта в связи с травматичностью пережитого. Канадский социолог и музейный эксперт Роджер Саймон называет практики памяти, связанные с конфликтами, насилием, потерями и смертью, «трудным знанием» (difficult knowledge), которое не всегда просто осознать и принять, особенно, если оно противоречит нашим взглядам и укорененным представлениям об истории. Трудное знание ставит нас перед историческими фактами, которые мы хотели бы игнорировать в силу того, что они нарушают баланс в нашей привычной картине мира и требуют от нас усилий по ее усложнению, дополняя ее различным точками зрения, высказываемыми с разных позиций, включая позиции угнетенных и репрессируемых. Основываясь на анализе микро-исторических нарративов  и личных историй, проект Евгения Фикса становится частью процесса по формированию более объемной и детальной картины советского (еврейского) прошлого, деколонизируя историю и восстанавливая социальную справедливость силами искусства.

Выставка Off to Space: Counternarrating the Cosmos будет открыта в Израильском центре цифрового искусства в Холоне с 22 февраля по 23 марта. Куратор – Мария Вейц.


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson