Волны звука: ИФО завершает сезон

Самое время пропеть ему осанну: Лахав Шани, главный дирижер и худрук Израильского филармонического, великий мастер в составлении программ (каждая демонстрирует разнообразие его интересов) заказал израильскому композитору Бетти Оливеро новый опус, в котором нараспев, со сцены и из динамиков – отовсюду, в общем – звучало на разные лады слово «Hosanna».

Осанна по-нашему, только вот слышалось – «Ошана». Ибо слово «осанна» происходит от ивритского «הושע נא», а именно от фразы hoshiya na, которая встречается в единственном месте во всем Ветхом Завете, в 117-м псалме, обращена ко Всевышнему и означает «Спаси же!». Например, если кто-то вдруг сталкивает вас в воду прежде, чем вы собираетесь с духом, вы выныриваете на поверхность с криком: «Помогите, спасите!.. Хошия на!..»

О воде не случайно, ибо после вчерашнего концерта мысли то уходят на глубину, то резвятся в открытом океане, радуясь тому, что существуют еще такие оркестры, как Израильский филармонический, такие дирижеры, как Лахав Шани и такие композиторы, как Клод Дебюсси и Бетти Оливеро. И что Дебюсси написал когда-то «La Mer», симфонические эскизы «Море», прозвучавшие постскриптумом ко всему сказанному вчера и заставившие нас пересечь Ла-Манш. Чуть не добавила – «мысленно», но вовремя осеклась, вспомнив, что присоветовал сам Дебюсси: «Совсем необязательно, чтобы музыка будила мысль и заставляла людей думать. Было бы достаточно, чтобы музыка побуждала людей слушать».

«La Mer» можно слушать бесконечно, в любой интерпретации – особенно в такой, какая случилась у Шани, где море пребывало не в трех состояниях, а в десятках разных; оно бушевало, пробираясь сквозь неуместное клише «импрессионизм» подобно цунами, оно выражало внутреннее волнение в первых двух частях и открытое – в третьей, «Диалоге ветра и моря», где вам и буря, и буря чувств, ибо именно в тот период Дебюсси безумно влюбился в певицу Эмму Бардак. В море он влюбился тоже, хотя и не умел плавать.

Лахав Шани, несомненно, относится к морю с неменьшей симпатией, а его четкий ритм, выразительность мимики и визуальная логика жестов напоминают нам о жизненно важной роли дирижера, убеждающего в неслучайности всего звучащего. От морских брызг до грома, от солнечного света до свирепых грозовых туч – это был океан во всем разнообразии настроений и оттенков, яркий, непосредственный, атмосферный. С подводными течениями, разумеется, и с ветерком. Шани позволял музыке набирать скорость подобно морской стихии, был неизменно точен в нюансах (особенно пленили хрустальное тремоландо струнных и точнейшие стаккато струнных и деревянных духовых), а когда начался шторм, вы буквально услышали рокот волн, которые еще недавно были игривыми и которым теперь не до шуток; явно не стоило в тот момент находиться на берегу.

А вот на гребне волны – в самый раз. Благодаря Лахаву Шани в Израильской филармонии звучат произведения современных авторов, более того, им их заказывают. На сей раз – уже упоминаемый опус Бетти Оливеро под названием «Многие воды» для сопрано, оркестра и электроники, где, как и у Дебюсси, придается значение семантике звука. Эта музыка основана на совершенно иной гармонии, скорее даже, на основе переживаний гармонии, которая складывается из непривычных компонентов, из цвета и плотности, из эха как метафоры акустического звучания оркестра. Для этого по всему залу были установлены динамики, из которых доносилась электронная музыка со звуками мужского хора, отголосками голоса женского – солировала изумительная певица Хила Баджио – и прочими шумами, включая многократно повторяемое на квартах и квинтах «Хошия на» (воспринималось сие как некое заклинание, а сочетание шипящих согласных хлестало слух подобно ударным). Две эти параллельные вселенные весьма уютно пересекались, ибо воображаемый оркестр столь же умело использовал пространство зала. Как заметила сама Бетти в показанном до премьеры видеоролике, «оркестр представляет собой некую прозу, а электроника отвечает ему поэзией».

Считается, что в одну и ту же воду нельзя войти дважды. Не занимайтесь прокрастинацией, ловите момент – и ныряйте, пока есть возможность. Тем более что здесь можно услышать и мастерски оркестрованные Лахавом Шани «Песни без слов» Мендельсона. Ах да, в концертах принимает участие пианист Ефим Бронфман с Четвертым концертом Бетховена.

Все течет, все изменяется.

Фото автора