home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

«Главное, чтоб звучало с иголочками»

13.02.2014Лина Гончарская

Примечательная особенность любого конкурса нашего времени (и конкурс Рубинштейна исключением не является) – «азиатское нашествие». Началось это с десяток лет назад, и причины сего явления блестяще разъяснил мне тогда великий человек – пианист Владимир Крайнев, который был членом жюри XI Международного конкурса имени Рубинштейна в 2005 году. Увы, его уже нет с нами, на этой грешной земле – но его давние, не потерявшие актуальности высказывания до сих пор убеждают в своей гордой необычности. И запросто открывают ларчик с тайнами современного пианизма, где традиция все чаще переплетается с хай-теком.

- «Прорыв» пианистов с Дальнего Востока вполне объясним, – сказал тогда Владимир Крайнев. – Как известно, европейскому исполнительскому искусству более 200 лет, а азиатскому – немногим более полувека. И их молодая, агрессивная культура подпитывает и подпихивает нашу, старую и буржуазную. Страшно подумать: только в Китае сегодня полтора миллиона пианистов! Впрочем, во всем этом «азиатском нашествии» мы сами виноваты. Кто их научил, как не мы? Сегодня и в Китае, и в Корее, и в Японии работают русскоязычные профессора. Поэтому я говорю: как увидишь хорошего исполнителя, ищи русские корни. Мы, можно так сказать, выполнили заветы Сталина: его мечта об овладении миром была реализована русскими музыкантами.

- Любопытно, однако, что основы русской исполнительской школы заложили отнюдь не русские – и случилось это еще в позапрошлом веке, когда фортепианной культурой Москвы заведовал немец Пауль Пабст, а в Питере правил бал поляк Теодор Лешетицкий. Можно ли в таком случае вообще говорить о чисто национальном феномене?

- А у нас ведь и натура такая – та самая «загадочная русская душа» не что иное как гремучая смесь, в которой всё ассимилировалось… Потому и традиция такая богатая. «Школа» – это ведь общий камбуз. И русская, московская школа действительно вышла из немецкой. Так что мы теперь возвращаем долги. Вот я, к примеру, переместившись из Московской консерватории в Ганноверскую Hochschule fur Musik, самым прямым образом их возвращаю. По большому счету, сегодня существуют только две школы – хорошая и плохая. Можно, конечно, вести отсчет русской исполнительской школы и с Антона Рубинштейна, которые заложил принципы абсолютно новой манеры звукоизвлечения. Я же по этому поводу всегда говорю своим студентам: главное, чтоб звучало с иголочками. Лучше всего это показывать на теле. Вот представьте, что пальцы нажимают не на клавиши, а на иголочки – и тогда артикуляция будет совсем другая. Есть такая тонюсенькая иголочка, звук от которой летит далеко-далеко…

- Пробиться в пианистическую элиту сегодня, когда в мире наблюдается переизбыток музыкантов, довольно сложно. Тем не менее, иным азиатам это удается – и не только благодаря сверхзвуковым скоростям. Некоторые из них уже в юном возрасте обладают музыкальной зрелостью «старичков», хотя Моцарт в их версии вполне может стать дзен-буддистом…

- О, сейчас происходит такая акселерация, что довольно скоро они уже в пять лет будут мудрецами! И это не случайно в наш век коммуникаций. Сидит себе пианист-подросток где-нибудь в Сеуле – и общается со всем миром. Он может, не выходя из дома, и Лондонскую галерею посетить, и литература любая ему доступна, и записи великих – вот они, стоит только войти на соответствующий сайт. Как ни парадоксально, интернетизация жизни расширяет границы их кругозора.

- Вместе с азиатским «вторжением» наблюдается противоположная, весьма печальная тенденция: в мире становится всё меньше исполнителей еврейской национальности... С чем это связано?

- Наши умные дети уже с младых ногтей понимают, что лучше быть не музыкантом, а Березовским, Гусинским, Ходорковским, всеми этими «овскими» и «ивскими». Конечно, очень престижно быть Крайневым или Спиваковым, но пока ты доберешься до этих вершин...

- К слову, насколько освоению этих вершин способствуют конкурсы?

- Любой конкурс – это экстремальная ситуация, когда ты должен предстать перед жюри и за считанное время высказать все, что у тебя за душой. Следовательно, конкурсант обязан, прежде всего, обладать крепкой нервной системой. А это дано не каждому. Так что, с одной стороны, конкурс – это неизбежное зло, а с другой – важный показатель выживаемости таланта. Не случайно на таких состязаниях всегда разгораются нешуточные страсти. Помню, как на моих глазах остервенелые тетки-меломанки били Гилельса зонтиками, когда он дал первую премию конкурса Чайковского Григорию Соколову. Содом и геморрой!

- Владимир Всеволодович, а каковы для вас критерии настоящего пианиста?

- Настоящий талант – это человек, который выходит на сцену, садится за инструмент – и говорит. С Б-гом. А когда всё так безукоризненно сладко... Я называю это «любовник мадам Кати». Помните анекдот? Мадам Кати, заслышав шаги мужа в прихожей, прячет любовника в шкаф, где всё пропитано ее духами. Наконец тот не выдерживает и вываливается из шкафа с воплем: «Дайте же немножечко дерьма понюхать!!!»

Вот так и с выдрессированными пианистами: всё гладенько, сладенько, а сказать они ничего не могут. Выдают этакие консервы, причем не лучшего сорта. Хотя сегодня что ни молоденький пианист, то профессионал. Но за этим профессионализмом теряется естественность, соприкосновение с чем-то высшим.

Тем реже стали звезды. Звезда ведь уникальна. Профессионалов очень много, а слушать практически некого. Как Кисин – из выдающегося ребенка он превратился в выдающегося профессионала. Так что самая большая опасность – «культурный игрок на рояле». Исполнение всегда должно быть полито каплей свежей крови. Кроме того, как я говорю своим ученикам, главное – не отойти от дяди. А дядя – это автор. Правила менять нельзя, а вот законы можно. Только так менять, чтобы не уйти от композитора. Это по поводу интерпретации.

- Зачем же вообще современному обществу пианисты в таком количестве?

- А что, лучше трястись на дискотеке, глотать наркотики, ширяться и нюхать? Куда лучше привести своих друзей и подруг в концертный зал... Ведь искусство, и в особенности музыкальное искусство, действительно облагораживает человека. Что бы там ни говорили. Человек, которому нравятся Чайковский и Шопен, не пойдет насиловать на улицу. Он будет насиловать где-нибудь в другом месте, причем в очень красивом месте (смех). Если не будет музыки, одной из главных составляющих культуры, человек опять вернется в пещеру.

Фото автора


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson