Давид Нипо: «И обратился я, и видел под солнцем»

Вообще-то выражение «И обратился я, и видел под солнцем» приписывают царю Шломо, как и все авторство «Экклезиаста». Что заставило израильского художника Давида Нипо выбрать эту строчку из притчей Соломоновых для названия своей персональной выставки в Тель-Авивском музее искусств? Мудрость, склонность к философствованию и любовь к солнечному свету, без которого не было бы не только всего живого, но и живописи вообще. И живописи самого Давида Нипо, картины которого – реалистичные фигуративные пейзажи, натюрморты, портреты – пронзают летящие наискось лучи света.

Давид Нипо – художник и философ, любящий порассуждать на философские темы. К тому же он один из самых заметных в Израиле живописцев реалистичного направления, обретающего заново, не на втором, а, наверное, уже на десятом дыхании все большую и большую популярность. В 2013 году Нипо получил ежегодно присуждаемую премию имени Хаима Шиффа (он стал обладателем премии в 10000 долларов, будучи выбранным из 65 кандидатов) за лучшие работы в стиле образно-реалистичной живописи. Согласно уставу фонда семьи Шифф, через год после присуждения премии лауреатам устраивается персональная выставка в музее и выпускается каталог (до этой выставки у Давида Нипо была только одна музейная экспозиция – в 2009 году в Музее Ашдода).

На первый наш зрительский недалекий взгляд, на первом плане, на поверхности – его живопись далека от философской глубины.  В каталоге и на стенах – разноформатные и простые стол, птица на столе, фрукты, парадный портрет покровителя в полный рост, автопортреты. Второй взгляд замечает точность деталей, теней, полутонов, тончайшие линии кисти, проблески золотой краски, налет загадочности. Так легко вдруг себя убедить, что эта груша – не обычный плод, что этот золотистого оперения поникший птенец на золотом же столе – символ ностальгии, тоски по старой живописи. И при третьем просмотре уже ощущаешь кожей тепло лучей бегущего с картин света, тщательно просвечиваемую изнутри, с той стороны холста, игру с симметрией и контрастами. Нипо выглядывает из глубины картины в нашу реальность, где «и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их».

Случай – казалось бы, случайно увиденная сцена – и солнце часто встречаются на его картинах: солнце как источник света и как источник жизни. Немного выспренно для, казалось бы, простых работ, но так оно и есть. Свет физический и метафизический, подчиняющийся диалогу художника с красками. Давид Нипо любуется игрой света, отдавая дань мастерам времен барокко – свет сбегает из темной части полотна к светлой, напоминая об алхимии, спонтанности, чувствительности и случайных тайнах. Сам Нипо тоже любит убегать – от мэйнстрима, шумных компаний, от центра. Он живет, сбежав после двух десятилетий тель-авивского шума, с женой и четырьмя маленькими детьми в северо-западном Негеве, в мошаве Нир-Акива («с видом на Газу – на нас ракеты не падают, мы слишком маленький мошав, нас они перелетают»). Периодически он появляется в студиях южного Тель-Авива, откуда в свое время уехал на юг, ради детей, чтобы «дать им такое образование, которое бы пробудило их природное любопытство и желание развиваться». Его дети учатся дома, в рамках системы, придуманной самим Нипо – педагогом по призванию. Педагогом во вторую очередь. В первую – живописцем. Его пейзажи Негева – пустынные ландшафты из другого измерения Израиля, с абсолютно прозрачным воздухом – заставляют вспомнить слово «рай».

Варда Штейнлауф, куратор этой выставки, считает, что «в пейзажах Давида Нипо надо уметь увидеть ореол, особое отношения к свету с одной стороны, и с другой – чувство того, что все мы хорошо знакомы с этим пейзажем или с персонажами его портретов». Мэйнстрим относит его искусство к анахронизму, но  оно – точно и современно, хотя Нипо и любит подчеркивать то, что он «вне картины».

Картины Давида Нипо сознательно увязаны им с классическим искусством. Он выстраивает их, с тщанием игры увлекаясь симметрией, светотенью и символическими понятиями. Одновременно в качестве отправной точки для его реалистической живописи становятся его наблюдения, умение рассмотреть конкретную реальность и перенести ее на холст. При этом Давид Нипо создал еще и свою философию портрета. Один портрет его кисти даже вызвал скандал местного значения, когда он запечатлел в виде (скажем так, пользуясь старыми ассоциациями) добродушного вальяжного барина в лисьем воротнике. А именно, известного израильского коллекционера Рони-Рональда Форера (владельца тель-авивской галереи современной живописи «Голконда», представляющей Давида Нипо). Что, однако, не помешало Нипо получить премию от другого не менее известного израильского  коллекционера – Дуби Шиффа. Шифф и Форер пожали друг другу руки на открытии выставки, забыв о недавней буре в стакане воды на тему «Достаточно ли быть богатым, чтобы ваш портрет был выставлен в Тель-Авивском музее искусств?». На вопрос о «заказном» портрете Рони Форера Нипо отвечает так: «Моя живопись говорит о человеке».

Надо сказать, что самого Давида Нипо эти распри волнуют мало – один из портретов его кисти был выставлен в Национальной галерее в Лондоне в 2009 году, когда Нипо оказался одним из 55 мастеров, чья работы была отобраны для той выставки (из 2000 художников, подавших заявки для участия). Отличное достижение для художника-самоучки – ведь Нипо, которому как раз в канун  выставки в Тель-Авиве исполнилось 50 лет, нигде официально живописи не учился. Он родился в Бразилии, в Рио-де-Жанейро (и потому следит за выступлениями бразильской сборной по футболу). Когда ему было пять лет, его семья эмигрировала в Израиль, поселилась в Ашдоде, а Нипо, став взрослым, посвятил свою жизнь живописи, работая для пропитания художником и декоратором на киносъемках. В отличие от большинства израильских художников своего поколения, Давид Нипо, как уже говорилось, не имеет формального образования – и никогда не видел в этом недостатка: «Моим учителем был мой отец – художник-любитель, познакомивший меня с миром искусства. Я же, прежде всего, пытаюсь быть правдивым с самим собой, накапливать опыт и быть точным в образах».

Уже будучи сложившимся художником, он принимал участие в различных семинарах живописи в Умбрии и в студии Исраэля Хершберга в Иерусалиме. С конца 1990-х он преподает в «Бецалеле», а с 2005 года – и в колледже «Сапир», и в школе фигуративной живописи «Тахана», основанной им в Тель-Авиве вместе с его другом, художником Арамом Гершуни. Нипо возвращает зрителям классику – и делает это так тонко и умело, будто раскрывает перед нами тайну метаморфозы с подсветкой, превращая чисто светскую модерновую живопись в символ красоты реализма, магии и печали, времени и напряжения.

«Премия имени Хаима Шиффа и эта выставка осчастливили меня, – говорит Давид Нипо. – Передо мной стоят определенные цели, я стараюсь их достичь, и, как видно, на сей раз мне это удалось, но еще больше ждет меня впереди». Зрителей же ждут картины утопии, южного рая, точные прозрачные натюрморты, образные фантазии, золотой символизм в системе световых-цветовых отношений на нескольких уровнях. Кажется, будто его эмоциональная образная реальность перенесена из века 14-го в наш 21-й – век концептуально-инсталяционного восприятия.

Выставка «И обратился я, и видел под солнцем» Давида Нипо проходит в Тель-Авивском музее искусств до 26 октября.