Квест вокруг Шуберта

Шуберт, опять Шуберт – и еще раз Шуберт. Так выстроил новую программу Ришонского симфонического его экс-худрук Дан Эттингер

Уистен Хью Оден, англо-американский поэт и ученый, однажды заметил, что тема странствий появилась в искусстве неспроста: причины ее скрыты в природе человека, находящейся в состоянии квеста, то есть поиска себя самой. Над эпохой романтизма ветер странствий разгулялся не на шутку – ведь в ту пору считалось невозможным выразить способ человеческого бытия в виде единого образа. Мельники, возлюбленные и поэты брели по зимнему пути неведомо куда, сопровождаемые собственной тенью. Порой – за пределы жизни, или, как у Шуберта, по ту сторону музыки. И, заплутав в поисках смысла, тщетно пытались дать себе отчет в том, что происходит вокруг.

Странник – образ духовного паломничества – был особенно близок Шуберту, чьи темы странствуют так же, как его персонажи, повторяются и кружат. Пожалуй, лучшая аллегория музыки Шуберта, его alter ego – античный Гермес, покровитель плутовства и скитаний, помогающий ворам и странникам как людям переменчивым и непостоянным. Посредник между богами и людьми, Гермес вхож в оба мира и оттого всегда находится «между»: между жизнью и смертью, наивностью и страданием, реальностью и символикой.

Невидимые путевые знаки – гермы – расставлены и в трех шубертовских сочинениях, которые прозвучат в концертах Ришонского симфонического оркестра: до-мажорной фантазии «Скиталец» (Wanderer), Фантазии фа минор и Пятой симфонии. Впрочем, оригинальный опус Шуберта среди трех этих названий – всего один: Пятая симфония. Над «Скитальцем» изрядно потрудился Лист – очарованный виртуозностью пьесы, он переложил фантазию для фортепиано соло в сочинение для фортепиано и оркестра, а над Фантазией фа минор для фортепиано в четыре руки – Моттль, опять же передавший часть музыки оркестру. Если кто запамятовал, напомню: Феликс Моттль – австрийский дирижер и композитор, известный благодаря своему сотрудничеству с Вагнером.

Что же касается «Скитальца», в качестве центрального эпизода которого Шуберт использовал одну из тем своей байронически мрачной одноименной песни, то самому автору фантазия казалась неисполнимой. Шуберт с трудом играл ее и говорил, что «справиться с ней может только дьявол». Да и по сей день «Скиталец» считается наиболее технически сложным произведением для фортепиано, в транскрипции Листа ставшим еще сложнее. 

Осилить технические премудрости предстоит в грядущих концертах Александру Корсантии – выдающемуся пианисту и одному из двух самых ярких на моей памяти золотых лауреатов конкурса имени Артура Рубинштейна (вторым стал Даниил Трифонов; Корсантия же занял место в жюри). В его мире все сочно, реально, рельефно, все шокирует обнаженностью страстей и парадоксальными, но бьющими прямо в цель логическими построениями. А если учитывать зашкаливающее количество вброшенной в этот мир исполнительской энергии и драйва, тут уж поневоле зауважаешь музыканта за неукротимость. Впрочем, Корсантия вполне способен превращаться в тонкого лирика – как в том же «Скитальце»: вы наверняка почувствуете это поразительное погружение в Шуберта par excellence.  

Во втором отделении Ришонский симфонический под управлением Дана Эттингера исполнит Пятую симфонию Шуберта си-бемоль мажор, где все опять повторяется и кружит: достаточно вспомнить танцующие мотивы из первой части, перебрасываемые от скрипок к виолончелям и от флейты обратно к скрипкам, или веселую перекличку струнных и деревянных в финале – автор никак не может расстаться с этой мелодией, возвращаясь к ней снова и снова. Речь идет, между тем, о раннем Шуберте, чьи симфонические эмоции и формы сродни Моцарту – это потом уже началась знаменитая эмансипация мелодии, которой композитор был поглощен все последующие годы. Примечательно также, что Пятая симфония камерна по размерам и составу оркестра – здесь отсутствуют кларнеты, трубы и литавры.

В постскриптуме заметим, что маэстро Эттингер все-таки разбавил шубертовскую программу, включив в нее Чакону для струнных израильского композитора и математика Теодора Хольдхайма (1923-1985). Написанная изначально для фортепиано в четыре руки, как и упомянутая Фантазия фа минор, шесть лет спустя Чакона была преобразована самим Хольдхаймом в опус для струнного оркестра. Премьера оркестровой версии под управлением автора состоялась в 1978 году – стараниями Камерного оркестра кибуцев.

И, наконец, о судьбе дирижера Дана Эттингера, человека невероятно стильного, со стрижкой, как у рок-певца, который до недавних пор занимал пост музикдиректора Ришонского симфонического. Ныне он стал главным приглашенным дирижером родного коллектива, совмещая должности музыкального руководителя Оперного театра Мангейма и Токийского филармонического оркестра. Вскоре маэстро вступит в новую должность – музикдиректора филармонического оркестра Штутгарта.

Концерты пройдут во Дворце культуры Ришон ле-Циона 18 и 19 октября в 20:30, в «Гейхал ха-Тарбут» Реховота 20 октября в 20:30 и в тель-авивском Центре сценических искусств 26 октября в 20:00. Заказ билетов по телефону 03-9484840.