home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

Солнце в черном квадрате

30.04.2015Лина Гончарская

Стильный британский хореограф Акрам Хан показал в Тель-Авиве завораживающее действо, навеянное «Весной священной» Стравинского. Действо поименовано «iTMOi», что расшифровывается как «In the Mind of Igor», то есть «В сознании Игоря». Хотя из всей партитуры «Весны» здесь присутствует лишь 30-секундный фрагмент – знаковая тема гобоя.

Сознанию Стравинского не позавидуешь: в нем бьются врукопашную его собственные ангелы и демоны, Авраам приносит в жертву Исаака, диковатые существа бродят в полумраке, изредка сменяющимся багровым заревом (видимо, во время прилива в мозг изрядных порций крови). Из подкорки всплывают варварские, брутальные, сюрреалистические сцены, где буйствуют атавистические импульсы: жажда власти, агрессивность, борьба за первенство. В родовых муках, в корчах современного искусства является на свет странное, редкой красоты зрелище, сотканное из метафор и ассоциаций

Акрам Хан сочинил «iTMOi» к 100-летию «Весны священной» – балета, с которого началась радикально новая история танца. Тогда же, в 1913 году, появилась футуристическая опера «Победа над Солнцем» с декорациями Малевича, где впервые возникло изображение черного квадрата. Квадрат взошел над искусством, надежно загородив собой солнечный круг – так будетляне отпраздновали победу человеческого творчества над природой.

Солнечный шар в обрамлении черного квадрата парит над темной сценой «iTMOi» – вот и гадайте, как эта аллюзия пришла в голову британскому хореографу бенгальского происхождения. Впрочем, не исключено, что он начитался Булгакова: речь ведь идет о голове Стравинского, коего Булгаков в «Мастере и Маргарите» назначил психиатром – именно в его клинике Иван Бездомный встретил Мастера etc. Так вот, когда травмированного свитой Воланда Жоржа Бенгальского увозят в клинику Стравинского, Булгаков поминает премьеру той самой оперы «Победа над Солнцем», где «звук Михаила Матюшина расшибал налипшую, засаленную аплодисментами кору звуков старой музыки» (писано Казимиром Малевичем in propria persona). Квадрат к тому же двигался по сцене, ибо был вписан в костюм Некого Злонамеренного. Да и по сей день – злонамеренно или нет – он движется по миру, напоминая слова Малевича из оперы: «От прошлого не осталось и следа, но что делать с настоящим, новые люди не знают».

Новый человек Акрам Хан знает, что делать с настоящим – и даже с прошлым. Его спектакль начинается со страшного рева-рыка – это впавший в транс шаман (Некий Злонамеренный?), взывая к Б-гу, собирается, подобно Аврааму, принести в жертву любимого сына Исаака. Облаченный в черную мантию танцор содрогается в конвульсиях, его тело тараторит как безумное – и тут является полная ему противоположность: снежная королева в белой юбке колоколом и в такой же белой шляпе с полуобнаженной, как у амазонки, грудью. Дама плывет по сцене павой, перебирая невидимыми ножками – ни дать ни взять японское привидение юрэй, лишенное ног по причине отсутствия контакта с землей, – а из-под ее кринолина на свет то и дело выползают некие существа-личинки. Ее антипод – девушка-ребенок (прообраз Исаака?), китаянка с вибрирующим телом и царапающей пластикой, та самая Избранная, что будет принесена в жертву, когда белая дама посыплет ее белым песком (привет Пине Бауш). Правда, на сей раз ее спасет долговязый безумец-одиночка, который вымажется в белом песке, предложив в жертву себя. А бывшая Избранная неожиданно обретет власть и станет новой королевой. На фоне присутствуют также несколько дервишей и некое тотемное животное в облике рогатого существа, то и дело выползающее из-за кулис – вероятно, тот самый жертвенный агнец из истории про Авраама и Исаака. В итоге вся компания опутает долговязого паутиной веревок и примется дергать их в разные стороны, совершая искомый жертвенный ритуал.

Cладкозвучные напевы (за музыкальную составляющую спектакля отвечают индийский британец Нитин Соуни, проживающий в Исландии уроженец Австралии Бен Фрост и экс-виолончелистка Джослин Пук) сменяются вызывающей какофонией, колокольным звоном и статическим треском, который в фильмах жанра хоррор обычно предвещает явление демонов. Беспокойный коллаж из трэша, псевдофолка и электроакустической экзотики вполне соответствует хореографии – столь же беспокойной, причудливой, вобравшей в себя все наречия современного танца: и причуды европейского contemporary dance, и японский танец буто, и испанское фламенко, не говоря уже о столь любимых Ханом индийском катхаке и танце турецких дервишей.

11 танцовщиков демонстрируют высочайший класс – поведение их рук и ног абсолютно непредсказуемо, и этот водоворот, эта энергия, граничащая с истерикой, вводят публику в состояние транса, а вкупе с тем – восторженного упоения. В какой-то момент один из танцующих переворачивается вниз головой – откуда ни возьмись, появляется красная юбка (точь-в-точь как белая на снежной королеве), а место рук занимают голые ноги, выделывающие в воздухе затейливые па. И это лишь одна из пластических шуток Хана, чей чисто английский юмор обычно незаметен, а здесь представлен в дистиллированном виде.

Где-то ближе к концу солнечный шар опустится вниз и станет раскачиваться наподобие маятника. Что ж, хореограф одержал свою победу над солнцем. Может, и нам отчасти удалось разгадать, что было в сознании Акрама.

Фото: Louis Fernandez


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson