home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

Тунец, который съел папу

03.09.2013Лина Гончарская
В анамнезе:
мама, похожая на меч самурая, отточенный для мщенья;
девушка 20 лет, похожая на гейшу (временами);
девушка-подросток 17 лет, похожая на кавайную девочку (от слова «kawaii» -可愛い - «милый»);
​мальчик 7 лет, похожий на пса породы Акита-ину - японский символ верности и преданности.
В истории болезни:
папа, пораженный смертельным недугом;
брат папы, холерик с отклонениями (временами);
жена брата папы, маниакально озабоченная наследством;
бабушка, слепая, но очень цепкая.
В диагнозе:
позитивное кино о смерти со смешными маленькими сюрпризами, выскакивающими внезапно, как тунец из воды.


В израильский прокат выходит фильм молодого японского режиссера Рёта Накано «Захватить папу» (Capturing Dad). Впрочем, глагол в названии можно перевести двояко: «захватить» и «запечатлеть». Поначалу кажется, что речь идет о «запечатлеть», поскольку мама, брошенная мужем, просит дочерей запечатлеть лик умирающего отца на специально купленную по этому случаю фотокамеру - дабы «рассмеяться ему в лицо». Впоследствии, однако, выяснится, что именно «захватить», поскольку... но об этом позже.

Итак, две девушки - 20-летняя Хазуки, работающая в ночном клубе, и 17-летняя школьница Кохару - отправляются по просьбе матери навестить заболевшего раком отца, который бросил их 14 лет назад. Некоторое время экранное действие протекает в жанре роуд-муви, однако когда сестры, наконец, прибывают в далекий поселок, их встречает 7-летний мальчик Чихиро, оказавшийся их сводным братом. И сообщает, что папа умер. Достигнув отчего дома, девушки обнаруживают, что приготовления к похоронам - в полном разгаре.

Как бы странно это ни звучало, «Захватить папу» - жизнеутверждающий фильм, предметом которого является смерть. Солнечный юмор режиссера Рёта Накано затмевает любые скорбные обстоятельства, превращая потери - в приобретения. Юмор, замечу, чисто японский - но нам с вами абсолютно понятный. И отчего-то вовсе не черный, хотя именно таковым ему надлежало быть: ведь режиссер не прочь сплясать канкан на могиле. Однако юмор его так и не доходит до макабрического стеба, оставаясь по-детски светлым и в чем-то даже наивным.

Вот изменщик-отец склоняет повинную голову перед бывшей женой, отвешивая ей поклон градусов этак под 70. Вот старшая сестра заявляет алчной дядиной жене: «Наша мать - элитная банкирша, и нам не нужно никакое наследство!» - а в финале выяснится, что мать-то, оказывается, продавщица лотерейных билетов. Вот брат отца затевает драку со служащим крематория: «немедленно вытащите брата назад из печки, тут его дочери подъехали!» - а печь тем временем дымится вовсю. Вот после кремации члены семейства укладывают в урну обгоревшие кости усопшего с помощью хаси - палочек для еды. Вот младшая сестра фотографирует для мамы сию странную сцену, бросая в вытянутые от скорби лица: «Cheese!». Вот старшая сестра похищает косточку отца: «кажется, это что-то от правой руки». И в этом жесте содержится ответ, закодированный в названии: искомое «захватить». Захватить, чтобы привезти маме кусочек папы - на недобрую память.

Ну и, наконец, финальная сцена, в которой эта самая косточка, брошенная в озеро, оказывается съеденной огромной рыбицей-тунцом. Которая (рыбица то есть) является, как не раз упоминалось по ходу дела, любимым лакомством младшей сестры и ее непутевого папаши. И троица на берегу - мама и две дочери - удовлетворенно хохочет. Тут можно пофилософствовать, вспомнив, что в восточном миросозерцании жизнь воспринимается как непрерывный поток, переливающийся через смерть и уходящий в бесконечность. А вот если приплести к данному контексту книгу Ионы, итог будет неутешительным: ведь рыбье чрево суть чрево преисподней...

«Захватить папу» - полнометражный дебют Рёта Накано, который прославился как автор короткометражек, увенчанных призами нескольких международных кинофестивалей. Фильм уже участвовал в конкурсной программе Берлинале-2013 и Иерусалимского международного кинофестиваля, был награжден премией за лучшую режиссуру на международном фестивале цифрового кино Skip City. Последнее не вызывает удивления, ибо сделана лента в формате HD, позволяющем добиться редкой чистоты кадра. К тому же автору картины есть что показать - жизнь японской глубинки как она есть. Со всеми ее простыми и незатейливыми истинами. С легкой улыбкой по каждому поводу (в паре эпизодов фильм грозит стать серьезным, но режиссер мгновенно меняет тон).

Как рассказчик, Накано лаконичен - с точки зрения экранного времени он всегда попадает в точку. Да и кастинг ему удался: Эриса Янаги в роли Хазуки - смягченная версия Лары Крофт, «расхитительницы гробниц». Нанока Мацубара, играющая Кохару, - милая кавайная девочка, аккуратистка в белых носочках. Макико Ватанабэ в роли мамы всем своим существом доказывает, что она настоящая мать, которую каждой девушке хотелось бы иметь (да и дочери ее приходят в итоге к выводу, что она действительно крутая!). Очаровательный мальчик Каито Кобаяси - сводный брат Чихиро - так отчаянно тащит тяжеленную корзину с фруктами, предназначавшуюся для еще живого отца, что позитивный заряд фильма зашкаливает.

«Семья - это тепло, холод, тоска, ранимость, разбитое сердце, - говорит Рёта Накано. - Мне трудно объяснить это словами, поэтому я и сделал фильм. Для всех и ради всех, у кого есть семья».

Фильм будет демонстрироваться в сети кинотеатров «Орландо Синема» по всей стране, начиная с 18 сентября.


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson