Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности.
«Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.
«Синонимы» Надава Лапида
По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.
«Frantz» Франсуа Озона
В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу.
«Патерсон» Джима Джармуша
В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.
«Ужасных родителей» Жана Кокто
Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; местонигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.
Новые сказки для взрослых
Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать
Kutiman Mix the City
Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.
Видеоархив событий конкурса Рубинштейна
Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.
Альбом песен Ханоха Левина
Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать
«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса
...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.
Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.
Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.
«Комедию д'искусства» Кристофера Мура
На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».
«Пфитц» Эндрю Крами
Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.
«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти
Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.
«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая
«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать
Тайские роти
Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.
Шомлойскую галушку
Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.
Бисквитную пасту Lotus с карамелью
Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.
Шоколад с васаби
Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.
Торт «Саркози»
Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.
Новейший Завет, или Деяния 18 апостолов
22.12.2015Лина Гончарская
Трудно быть богом? Нет проблем: станьте богиней. И тогда в этом мире под небесами, раскрашенными в цветочек, наступит божья благодать
Если бы у Бога была дочь, а не сын, все было бы куда приятнее. А если б сам Бог был Богиней, в мире и вовсе наступила бы божья благодать. Этот нехитрый посыл стал основой киноленты бельгийского мифотворца Жако Ван Дормеля «Новейший Завет» (Le tout nouveau testament). В израильском прокате сей очаровательный и слегка абсурдистский миракль назван «Божественной комедией» – таковым он и является. Без всяких кавычек – и, разумеется, без ссылок на Данте. Хотя имеются здесь и зверь с шерстью прихотливой в лице гориллы – возлюбленного Катрин Денев, и ад, под коим отчего-то подразумевается Узбекистан (чем он так бельгийцам не приглянулся?), и чистилище, каковым в данном случае выступает прачечная. Ну и, разумеется, Великое Женское Начало. Только зовется оно не Беатриче, а Эя, ей десять лет, и она – дочь Бога. Другое Женское Начало – безымянная жена Бога: во второй половине фильма ее зовут Богиня, а в первой никак не зовут. Соответственно, в картине существуют два мира, разделенные по гендерному признаку. В первом, мужском мире танцуют отсеченные девичьи кисти и поют песни рыбьи скелеты. Во втором, женском, рожают мужчины, нарушаются законы гравитации, и люди бродят амфибиями по дну морскому. В общем, второй мир устроен по справедливости. Да здравствует матриархат.
В начале сотворил Ван Дормель голос. Голос десятилетней девочки Эи сообщает, что ее отец – Бог. Который в начале сотворил Брюссель. И населил его всякой тварью по паре – жирафами, тиграми, львами, страусами и курами. И показалось ему… так себе. Тогда сотворил Он человека. Голенького, с черным прямоугольником на чреслах (этакий эквивалент чопорному фиговому листку). И в пару ему такую же Еву. И стали они плодиться и размножаться, а Он тем временем придумывал всякие злосчастья и вреднющие законы – вроде «Да падет бутерброд во веки веков вареньем вниз» или «Да будет всегда двигаться быстрее соседняя очередь» (за что сам потом и поплатился). Выглядит Бог (изображает его Бенуа Пульворд) тоже так себе – в одежонке довольно потрепанного вида, зато гнев его не уступает Зевсову: ни дать ни взять, тиран и деспот. Да к тому же мелкий пакостник, способный отлупить дочь ремнем. Божья супруга (феноменальная актриса Иоланда Моро) – существо бессловесное, которое лишь готовит, пылесосит и собирает карточки с бейсболистами. То есть любит бейсбол и не любит пыль, что в итоге решает судьбу человечества. Бог тем временем наслаждается пожарами и авиакатастрофами, убивает орангутангов, побуждает неразумных людишек развязывать войны – в общем, ведет себя из рук вон плохо. Так плохо, что божья дочь Эя (Пили Груан) решает ему отомстить, открыв людям главную тайну мироздания: разослать всем SMS с датой их смерти.
Тут надо сказать, что Эя наделена сверхспособностями – вроде умения ходить по воде аки посуху, двигать предметы силой мысли и умножать количество хлебов (и даже сэндвичей – правда, в иных порой отсутствует колбаса). Совсем как ее старший брат Иисус – точнее, братан, лихо отзывающийся на JC (Jesus Christ) и щеголяющий сленговыми словечками («круто», «прикольно», «без компа наш папахен – ноль без палочки»). Некоторые путают JC с суперстар вроде Жан-Клода (Jean-Claude) ван Дамма, опять-таки уроженца Брюсселя. Ныне JC живет на комоде в теле фаянсовой статуэтки, которая периодически оживает. От зловредного папаши он сбежал пару тысяч лет назад и обзавелся 12-ю апостолами. Однако выяснив, что папаша – фанат числа 12 (очень уж любит хоккей – а может, колена Израилевы), Иисус подбивает младшую сестренку сбежать в мир людей через отверстие в стиральной машине и найти 6 новых апостолов. Дабы оных стало 18 – по количеству игроков в бейсбольной команде (и брат, и сестра обожают мать и разделяют ее страсть к бейсболу). По наущению JC Эя влезает в отцовский кабинет, раскурочивает картотеку, взламывает суперсекретные файлы в компьютере и выбирает наугад новых апостолов. Которым, как и прочим, отправляет эсэмэски со «сроком годности» (человеческой, в данном случае). Как ведут себя после этого бельгийские граждане, лучше наблюдать на экране. В счастливом неведении относительно даты собственной кончины остается пребывать лишь старый бомж – ведь у него нет сотового телефона.
Этому самому благородному бомжу Эя надиктовывает «Новейший Завет» (позже окажется, что письму бомж не обучен, зато мастерски рисует комиксы). Ну а «своим» апостолам – то бишь однорукой женщине, сексуальному маньяку, потенциальному убийце, состоятельной домохозяйке, покинутой мужем, клерку – любителю птиц и больному мальчику, который мечтает стать девочкой, – Эя предлагает нестандартные способы любви. Секс-маньяк Марк (Серж Ларивьер) находит девушку, в которую был влюблен в босоногой юности, в студии дубляжа порнографических фильмов; стареющая Мартин (героиня Катрин Денев) находит утешение в объятиях гориллы; и даже Эя находит свою любовь в лице странного мальчика, который хочет быть девочкой. Любовь не должна соответствовать общепринятым моделям, – утверждает режиссер, – она должна быть другой: от этого все только выиграют.
Изящный, оригинальный, ироничный, постмодернистски игривый шедевр Жако Ван Дормеля изобилует смысловыми кульбитами. Цитаты здесь так же милы, как лента в целом – вроде дамы, влюбленной в обезьяну, из фильма Нагисы Осимы «Макс, моя любовь», или «компьютера Творца», придуманного Миланом Кундерой в «Бессмертии», или кадров побоища из «Александра Невского» Эйзенштейна. Ну и, разумеется, «Алисы в Стране Чудес»: тоннель, по которому Эя и Бог попадают из собственной стиральной машины в прачечную Брюсселя, весьма напоминает падение Алисы в кроличью нору.
Надобно отметить, что Жако Ван Дормель родился и вырос в утробе конкретной религии, поэтому в его сознании накрепко выгравированы главы Нового Завета – точно так же как «Алиса в Стране Чудес» в нашей коллективной памяти. Более того, и режиссер, и исполнитель роли Бога Бенуа Пульворд – ревностные католики, воспитанные в католических семьях и отучившиеся в католических школах. Возможно, оттого Ван Дормель использует в фильме почти ту же структуру, как в Новом Завете, а иные кадры фронтальны и симметричны – как в церковной архитектуре. И еще в этом фильме у каждого есть своя внутренняя музыка (Гендель, Рамо, Перселл, Шуберт и даже Шарль Трене) – правда, расслышать ее способна лишь божеская дочь Эя. И, судя по всему, автор саундтрека Ан Пьерле – дивная бельгийская пианистка и композитор, умело сочетающая the bliss and pain эпохи барокко и роковую диалектику эры джаза, увиденное и услышанное (представьте себе плавающий в воздухе рыбий скелет, напевающий LaMer Шарля Трене).
Лучший мир устроить легко: достаточно пересдать карты… пардон, перезагрузить компьютер. Что и делает, выключив агрегат из розетки (дабы включить пылесос) божья жена. Компьютер, надо отдать ему должное, тут же признает ее Богиней – впрочем, когда дело касается невероятной актрисы Иоланды Моро, иначе и быть не может. Несколько лет назад Иоланда сыграла французскую художницу-примитивистку в фильме «Серафин» Мартена Прово – там, если помните, ее рукой водили ангелы, и тут случилось то же самое. Немудрено, что одним нажатием кнопки новая богиня делает мир прекрасным.
По иронии судьбы, Бог будет не раз избит, презираем, пойман церковниками, признан узбеком и депортирован в Узбекистан. Сам добрый сказочник Ван Дормель довольствуется в своей картине скромной секундной ролью человека за рулем автомобиля, который получил SMS с известием о том, что жить ему осталось пару секунд – его тут же сбил грузовик. Ну а на фреске «Тайная вечеря» появятся шесть дополнительных персонажей. Они заполнят пробелы вокруг стола, как будто нарочно оставленные Да Винчи – и вместе с традиционными двенадцатью апостолами составят отменную бейсбольную команду.
И вы увидите, что это хорошо.
P.S. Фильм «Новейший Завет», представляющий Бельгию на грядущем «Оскаре», номинированный на «Золотой глобус» и удостоенный бесчисленных призов европейских академий, можно наблюдать в тель-авивской Синематеке и других кинотеатрах страны с 24 декабря.