Сэр по имени Еврей

22 апреля исполняется 100 лет со дня рождения Иегуди Менухина – из тех скрипачей, что рождаются раз в 100 лет

В тридцатые он был самым известным ребенком на планете – во всяком случае, так утверждает его биограф Хамфри Бартон. Когда 12-летний Менухин дебютировал в Берлине, присутствовавший в зале Альберт Эйнштейн, прослезившись, заметил: «Наш дорогой старик Иегова все еще при деле – он продолжает творить чудеса».

В отличие от современных «виртуозов» скрипки, Менухина сделала Менухиным вовсе не техника. А некая душевная всепроникающая сладость – та самая, благодаря которой его игра узнается с первого звука. И какое-то невероятное обаяние: по словам его второй жены Дианы, именно это свойство сделало его «величайшим соблазнителем мира».

Его интонации были довольно своенравны. Но вся присущая ему оригинальность – включая и фразировку, и вибрато, и особую, свойственную только ему грациозность – сводилась к тому, чтобы сделать всех счастливыми. Делал он это разными способами: и через борьбу с ветряными мельницами, и через музыку. Как писал другой его биограф, Кристофер Хоуп: «Подобно Галлии, Иегуди был разделен на три части: артист, активист и мечтатель. Третья часть особенно интересна: он был до странности не от мира сего. Он с детства увлекался ветряными мельницами, сражался с ними, одобрял их с точки зрения экологии. Вообще в нем было что-то донкихотское… И пусть ему не удалось построить Утопию в нашем несовершенном обществе – можно утверждать, что Иегуди Менухин во многом изменил этот мир к лучшему».

Артур Рубинштейн называл Менухина «плохим евреем» – ибо сам он бойкотировал назначение Вильгельма Фуртвенглера (великого немецкого дирижера, обвиненного в пособничестве нацистскому режиму в бытность его главным дирижером Берлинского филармонического, некоторое время «служившего» фюреру) на пост музыкального руководителя Чикагского симфонического оркестра. Менухин пришел в ярость, описывая поведение противников Фуртвенглера как «достойное презрения», и был безмерно рад, когда дирижера признали невиновным. К слову, Менухин оказался в числе немногих, кто поддержал кампанию в поддержку Фуртвенглера (несмотря на то, что тот, благодаря своему привилегированному положению, смог спасти несколько оркестрантов-евреев) – и из-за своего великодушия был осужден почти всеми коллегами. А все потому, что верил в лучшее в человеке, и пронес эту наивную детскую веру – причем в сгущенных дозах – через всю жизнь.

Однако если политические взгляды Менухина могут показаться наивными, в музыке он был мудрецом и пророком. Он выступил адвокатом world music, «музыки мира» за десять лет до того, как этот термин был введен в обиход. Он музицировал с джазовым скрипачом Стефаном Граппелли задолго до появления термина crossover. Он справлялся с трудностями перевода индийской музыки на западный язык куда раньше «Битлз» – благодаря своим многочисленным записям с известным ситаристом Рави Шанкаром. Его заботили экологические проблемы – Менухин гордился тем, что одним из первых в Англии приобрел электромобиль. Он выступал перед войсками союзников и перед выжившими узниками концлагерей, а в 1945 году играл запрещенный нацистами Скрипичный концерт Мендельсона – во Франции, СССР и даже в Германии, рассказывая о времени в категориях вечности*. Он основал школу для музыкально одаренных детей в Stoke d'Abernon, где, в отличие от других специализированных школ, не зацикливались на музыке, а давали всестороннее образование своим подопечным. Он занимался благотворительностью и йогой, выполняя перед выступлениями нечто вроде танца живота, и каждый день стоял на голове – пытался даже играть на скрипке в положении вверх ногами. Однажды он и вовсе дирижировал, стоя на голове – Пятой симфонией Бетховена в концерте, посвященном столетию Берлинского филармонического оркестра (говорят, Караян юмора не оценил).

«Хейфец?.. Хейфец был Бог скрипки! Менухин же, кажется, был ближе туда, к настоящему Богу», – говорит в фильме Бруно Монсенжона «Искусство скрипки» скрипичный патриарх Иври Гитлис.

Коронная фраза «Кто Yehoodi?» («Who's Yehoodi?»), популярная в 1930-е-1940-е годы, впервые прозвучала в радиоэфире, когда Менухин был гостем программы Боба Хоупа вместе с американским комиком Джерри Колонна. Вскоре последний превратил «Yehoodi» в сленговое словечко, обозначающее загадочно отсутствующего человека. Так «Yehoodi» утратило всякую связь с Менухиным. Хотя мы-то знаем, что на иврите сие означает «еврей»**.

Это имя дала человеку, произведенному королевой Елизаветой II в рыцари, а потом и в лорды (сэр Иегуди, став пэром, начал зваться лорд Менухин Сток д'Абернон), мама Маммина – Марута Шер, прожившая сто лет и некогда давшая себя клятву: когда родится ее младенец, он будет носить на себе знак, объявляющий миру о его крови. У него будет имя «Еврей».

Во множестве его биографий отчего-то утверждается, что родился Иегуди Менухин в Нью-Йорке в семье, недавно эмигрировавшей из России. В то время как его родители – русско-еврейские эмигранты Аба и Маммина Менухины, Моше Мнухин и Марута Шер – познакомились в Тель-Авиве. Моше рос на Земле Обетованной, учил Библию в Иерусалиме и учился в гимназии Герцлия в Тель-Авиве – где и повстречал недавно приехавшую из России Маруту; поженились они, между тем, в Нью-Йорке. Маммина давала уроки иврита, Аба готовил мальчиков к бар-мицве; общались они между собой, в отличие от других еврейских иммигрантов в Америке, не на идише, а на иврите. Деньги на скрипку для четырехлетнего Иегуди прислала им бабушка из Палестины – вскоре после того, как он разбил об асфальт жуткую игрушечную поделку из жести «с голосом жестяным, как она сама». Впрочем, лучше почитать мемуары самого Менухина («Первый год жили по дешевке, в меблированных комнатах… По соседству находится Бронкс-парк, их Эдем, и они гуляли в нем, напевая песни на иврите, словно Адам и Ева, и речи их – имена всякой твари и птицы»).

И, наконец, еще один фрагмент из книги Менухина «Странствия», относящийся непосредственно к нашей стране: «Несмотря на то, что я никогда не буду сионистом и не стану действовать в сугубо национальных интересах, Израиль захватил меня. Само по себе исключительно, что одна из древнейших цивилизаций может заново родиться и стать столь юной и энергичной… Израиль – это своего рода блестящий эксперимент: художественный, исторический, этнический, филологический, даже медицинский. Согласно исследованиям врачей, здесь живут люди со столь разными группами крови, что эта маленькая страна становится идеальной лабораторией для исследования сопротивляемости человеческого организма различным болезням»***.

Подобные Менухину скрипачи рождаются раз в 100 лет. А может, и реже. Так или иначе, у человечества есть шанс, что на днях родится новый Менухин.

* Ныне в зале Иегуди Менухина в Европарламенте проводят церемонии памяти жертв Холокоста.
** Его младшие сестры тоже получили имена весьма необычные – Хефциба и Ялта; обе они стали прекрасными пианистками, что позволило некоему французскому профессору сделать вывод: «лоно миссис Менухин было настоящей консерваторией».
 *** Иегуди Менухин. Странствия. Издательство КоЛибри, Москва, 2008.