Бах как форма жизни

Если б меня спросили, с каким ведущим тембром ассоциируется эпоха барокко, я, скорее всего, вспомнила бы не блокфлейту, а человечий голос. Учитывая количество музыки в церквях. В церкви Св. Фомы, к примеру.

Отчего бы тогда не орган? Ну уж нет, слишком набожный был инструмент – пока Карпентер не вмешался.

Бах – это не композитор. Это форма жизни. Вселенской – хотя проверить это на собственной шкуре могут только запущенные в космос.

«Мир он обрел, наконец, в абстрактных построениях Баха… Так и летел «Дискавери» к Сатурну, вибрируя от прохладных звуков клавикорда – увековеченных раздумий мозга, ставшего прахом двести лет назад» (Артур Кларк, «2001: Космическая одиссея»).

Бах – это высшие миры, прикидывающиеся нотами. Высшие до той меры наказания, что вызывает у других гениев чувство неполноценности. «Ноты Баха, моя пачкотня» – писал Шопен.

Хоральная прелюдия Баха фа-минор – разумный океан планеты Солярис. Положите ноты в изголовье вместе с каким-нибудь альбомом по неоготике и словарем постмодернизма, и приобщайтесь, пока вас не охватит сновидческая оторопь.

Искусство – не про жизнь, хотя бы потому, что жизнь – не про жизнь, сказал однажды Бродский. Оттого, как ни тщатся иные музыканты, баховская музыка остается музыкой. Разума, мозга, да и души тоже. Которая – душа по Баху, – ведет разговор как раз с Богом. Или высшим разумом, это уж кому как угодно. В общем, музыка его, упираясь руками и ногами, отказывается превращаться в артефакт.

                          Иерусалимский барочный оркестр

Неисчерпаемое и исчерпывающее сочинение Баха – «Высокая месса». В миру – Месса h-moll, си минор. Захватывающий вокально-оркестровый роман, сочинявшийся четверть века (вписав в партитуру последнюю ноту, Бах ослеп). Опус, который всякий раз умиляет свежестью дискурса – кто бы ни копался в его гармонии, аутентисты или случайные проходимцы. К тому же в Мессе си минор шпильман Бах в первый и последний раз изменил лютеранской конфессии, фактически признавшись в симпатии католицизму.

«Высокая месса» прозвучит в 332-й день рождения Иоганна Себастьяна Баха на Втором международном баховском фестивале в Иерусалиме. За прочтение возьмется Эндрю Пэрротт (Andrew Parrott), известный британский дирижер и музыковед, principal guest conductor Иерусалимского барочного оркестра и одна из важнейших фигур в исследовании сакральной музыки Баха. Пэрротт предпочитает аутентизм, оттого дополняет солистов-concertino певцами-ripieno, иначе, хором-тутти, если оркестровая терминология кому-то более внятна. В пэрроттовской версии опуса мужские альты заменены мальчиками с еще немутировавшими голосами; таким образом, в интерпретации Мессы участвуют две женщины-сопрано, три мальчика-альта, тенор и бас.

                                          Эндрю Перротт

Пэрротт является одним из сторонников стиля, зашифрованного в аббревиатуре OVPP, то бишь one voice per part. Согласно его теории, Бах не имел доступа к таким огромным хорам, которые нам часто доводится слышать при исполнении его произведений; напротив, во времена Баха солисты исполняли также и партию хора, точнее, подменяли хор собой (сам Бах в одном из писем указывал, что «в хоре должно быть два певца на каждый голос»). Благодаря такому подходу в Kyrie eleison (первой части Мессы си минор), к примеру, музыка обретает легкость и эфирность, ибо хор её уже не подавляет. Многих баховских адептов это шокирует, однако Пэрротт действительно способен увлечь вас в другой мир, где музыка заполняет пространство церкви, а не огромный концертный зал.

Баха на фестивале хватит на всех. И его предшественников с современниками тоже, поскольку идея фестиваля – влияние на музыку Баха композиторов разных стран и эпох. Особенно любопытным представляется выступление бельгийского ансамбля «Ricercar Consort» под руководством дирижера и исполнителя на виоле да гамба Филиппа Пьерло, где помимо баховских сонат и каприччио прозвучат сонаты его названого учителя Букстехуде и Третий концерт для клавесина его современника Рамо – дабы все прочувствовали, насколько куртуазен лейпцигский кантор под воздействием «галантного» стиля ars gallica.

                                          Филипп Пьерло

Давид Шемер с Иерусалимским барочным оркестром сулят небезынтересную программу «Чествование Баха», где выяснят отношения с кантатами, с Концертом для чембало с оркестром, а также с тишиной. Популярный израильский композитор Шем-Тов Леви и певица-сопрано Клер Мегнаджи смешают (но не взболтают) Баха и джаз в музыкальном шоу «Слегка другой Бах». Ансамбль Barrocade возьмется сопоставить Баха и Телемана (вниманию любителей: в меню – Бранденбургский концерт # 5), голландский органист Питер ван Дейк поведает о своем Бахе на примере рождественских хоралов из «Органной книжечки». В качестве вкусовых и ароматических добавок любителям музыки сфер будут предложены международный симпозиум, стоящий баховской Мессы, и выставка в Иерусалимском театре, где расположатся экспонаты из «Дома Баха» – музея, действующего на родине композитора, в Айзенахе. Куратор выставки – доктор Йорг Хансен, он же директор айзенахского музея, утверждающий, что известный всем баховский портрет ничуть не похож на оригинал. Так что извольте любоваться тем вариантом лица И.С., что подкинула миру шотландский антрополог Кэролайн Уилкинсон и что уже изваяно в бронзе. С большими ушами, массивным подбородком и выпяченной нижней губой.

Как говорится, Бах простит.

Фестиваль пройдет с 20 по 25 марта, вместив в себя марта 21-е – день рождения Иоганна Себастьяна Баха. Пройдет на разных площадках – в зале ИМКА, в Иерусалимском театре, в «Мишкенот Шаананим», а также за пределами Иерусалима – в Центре камерной музыки в Тель-Авиве, Хайфе и Беэр-Шеве.

Фото: Dan Porges, Yossi Zwecker, Yossi Sofer