«Паразиты» Пон Чжун Хо
Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности.
«Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.
«Синонимы» Надава Лапида
По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.
«Frantz» Франсуа Озона
В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу.
«Патерсон» Джима Джармуша
В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.
«Ужасных родителей» Жана Кокто
Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.
Новые сказки для взрослых
Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Kutiman Mix the City
Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.
Видеоархив событий конкурса Рубинштейна
Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.
Альбом песен Ханоха Левина
Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина « На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса
...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.
«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада
Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.
Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.
«Комедию д'искусства» Кристофера Мура
На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».
«Пфитц» Эндрю Крами
Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.
«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти
Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.
«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая
«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Тайские роти
Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.
Шомлойскую галушку
Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.
Бисквитную пасту Lotus с карамелью
Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.
Шоколад с васаби
Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.
Торт «Саркози»
Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.
|
|
О «Скицце» и вообще
19.05.2017 |
В начале ХХ века Борис Шац объявил миру о существовании нового явления – израильского светского искусства. Еще и Израиля как государства не было, а искусство уже было: открылась Школа искусств и ремесел, впоследствии превратившаяся в Академию «Бецалель»; приглашались в преподаватели лучшие на тот момент еврейские художники из разных стран; определялись программы. Сегодня мы оцениваем это с точки зрения современности, относимся критически, видим и достоинства и слабости; но одно бесспорно – закладывались основы нового явления в художественном мире.
Сегодня снова наступил поворотный момент. Не секрет, что в Израиле не очень жалуют еврейское искусство. И это можно понять: если это перепевы «галутного» прошлого, повторение извечных сюжетов – «евреи пляшут с Торой», местечковые персонажи и т.д. – это действительно остается в стороне от мирового арт-процесса. Но возможен – и необходим – другой подход. И этот другой подход на протяжении десяти лет существования постепенно осознали и воплощают в жизнь кураторы иерусалимской галереи «Скицца» Марина Генкина и Марина Шелест, которая является одновременно и арт-директором галереи.
Путь был долгим, говорят Марины; иногда мы пробирались ощупью, не всегда полностью отдавая себе отчет, что же, собственно, делаем. Первое время мы руководствовались скорее интуицией, чем осознанным видением конечной цели. Зато сегодня мы абсолютно осознаем и то, что мы уже сделали, и то, к чему мы стремимся.
Наша сегодняшняя концепция, вызревшая в этом пути, основана на «двух китах»:
Мы утверждаем, что еврейское искусство продолжает существовать.
Оно изменилось, и разговаривает сегодня современным языком – так же, как в начале ХХ века оно разговаривало языком искусства, бывшего тогда современным.
Нам скажут – вы ломитесь в открытую дверь: в мире постоянно происходят выставки именно современного еврейского искусства. Неправда. Где они, эти выставки? Да, выставляются художники еврейской национальности; да, случаются выставки израильского искусства; да, то там, то тут мелькают еврейские сюжеты.
Но все это не собрано, не целенаправленно; это еврейское искусство рассеяно по разным выставкам, собраниям, музеям. Это искусство в рассеянии.
А теперь о «Скицце», которая задалась целью показать миру сегодняшнее еврейское искусство – не в прошлом его варианте, а в современном.
Мы работаем в основном – с небольшими исключениями – с русскоязычными художниками, в чем нас постоянно упрекают. Но ведь именно выходцы из стран бывшего Советского Союза в состоянии поднять и решить эту задачу – возродить еврейское искусство в его современном прочтении.
Почему? Очень просто: мы – «потерянные дети».
Но мы нашлись. И обретя, наконец, родной дом – Израиль – мы гораздо острее других ощущаем потребность вернуться к истокам. С другой стороны, прожив в стране четверть века и поездив по миру, после стольких лет отделенности от мировых тенденций, которые мы буквально «урывали» в своей прошлой жизни, мы сейчас острее чувствуем современные тенденции в мире искусства; мы с готовностью их принимаем, но и осмысливаем, и переосмысливаем.
Да, мы другие. Но все в некотором смысле «другие» – по отношению друг к другу. Мультикультурность – это сегодня общемировая тенденция, и не только по отношению к искусству. Однако в Израиле это приобретает особый смысл: придя из рассеяния и принеся с собой многое из культурных традиций стран исхода, мы все остаемся евреями, и еврейская традиция оказывается главнее и важнее. Так было веками – особенность еврейского искусства (до ХХ века почти исключительно ритуального) в том и состоит, что евреи перенимали стилистику искусства тех народов, среди которых жили, но всегда подчиняли ее еврейской традиции, еврейскому Закону.
Мы еще раз убедились в этом, когда осуществляли свой проект «Из стран исхода» (2008-2011). Каждая выставка представляла художников, выходцев из какой-то одной страны – Аргентина, США, Средняя Азия... Разные школы – работы художников из стран Балтии были, разумеется, стилистически совершенно иными, чем, скажем, произведения кавказских художников. Плюс к этому – современный художественный язык, соответствующий тому, что принято сегодня в мире: зрители видели на выставках инсталляции, перформансы, абстрактную живопись; практически не было привычных предметов «иудаики», а если и были, то форма их могла быть самой неожиданной. Но при всех различиях было то, что объединяло всех: мощное влияние Израиля, еврейства – и в выборе сюжетов, и в их интерпретации.
То же самое можно сказать обо всех наших проектах, осуществленных и здесь, в Израиле, и за рубежом: «Вот странствия сынов Израиля» (2011-2013, Иерусалим – Германия – Украина – Иерусалим); «Адам, где ты?» (2014, Грузия) и прочих.
Мы полностью разделяем великолепную идею рава Ицхака Гинзбурга, высказанную в его книге «Миры» – о 70-ти вратах, ведущих в Город Торы. А мы из тех, кто ищет свои ворота.
И еще пару слов о «Скицце». Галерея, созданная в 2007 году «с нуля», без какой бы то ни было финансовой поддержки, существует – и весьма успешно – десятый год. И в этом – в том, что мы родились и выросли – большая заслуга руководства иерусалимского арт-центра «Бейт от а-Муцар», которому мы очень благодарны, ибо с самого начала – и по сей день – ощущаем поддержку директора центра Ицхака Вайса и его заместителя Нины Наумчик, в содружестве с которыми создано множество интересных экспозиций. Галерея «Скицца» не коммерческая – ее кураторы осуществляют крупные художественные проекты как в Израиле, так и за рубежом, теперь уже при поддержке различных организаций и фондов: среди них прежде всего нужно назвать Министерство абсорбции и фонд Genesis. Финансовую и иную поддержку проектам галереи оказывали в разное время Министерство иностранных дел Израиля, муниципалитет Иерусалима, Министерство культуры Грузии , посольства США, Казахстана, Белоруссии, Грузии, представители Азербайджана.
Сегодня мы успешны. Мы уже не те, что приехали четверть века – или почти сорок лет назад (алия 70-х). Мы не просим помощи – она у нас есть; нам необходима интеракция.
* Галерея «Скицца» находится в иерусалимском арт-центре «Бейт от а-Муцар», напротив стен Старого города. В центре работают 20 профессиональных художественных мастерских, проводятся выставки, мастер-классы, конференции и прочие культурные мероприятия. Построенное Орденом Св. Иоанна Огилви в стиле арабского караван-сарая с милым внутренним двориком, здание арт-центра содержит немало исторических ценностей, в том числе копию серебряного свитка с благословлением Аарона на древнееврейском языке.
Фото: Mruwka |
|
|
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
|