«Паразиты» Пон Чжун Хо
Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности.
«Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.
«Синонимы» Надава Лапида
По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.
«Frantz» Франсуа Озона
В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу.
«Патерсон» Джима Джармуша
В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.
«Ужасных родителей» Жана Кокто
Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.
Новые сказки для взрослых
Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Kutiman Mix the City
Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.
Видеоархив событий конкурса Рубинштейна
Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.
Альбом песен Ханоха Левина
Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина « На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса
...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.
«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада
Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.
Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.
«Комедию д'искусства» Кристофера Мура
На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».
«Пфитц» Эндрю Крами
Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.
«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти
Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.
«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая
«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Тайские роти
Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.
Шомлойскую галушку
Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.
Бисквитную пасту Lotus с карамелью
Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.
Шоколад с васаби
Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.
Торт «Саркози»
Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.
|
|
Нескромное обаяние Луиз Буржуа
15.08.2017Лина Гончарская |
Тет-а-тет с матриархом современной скульптуры в Тель-Авивском музее искусств
Франко-американская artiste, чьим тотемом еще при жизни стали пауки; комбинирующая секс с психоанализом и феминизмом; едва не дожившая до 100 (не хватило каких-то ерундовых полутора лет); ставшая первой женщиной, сподобившейся заполучить внушительную ретроспективу скульптур в МоМа в возрасте 71 года; замкнувшая тело и память в клетки, из которых невозможно выбраться; воспевающая женственность в маскулинности и маскулинность в женственности; в общем, матриарх современного искусства Луиз Буржуа (1911-2010) станет на несколько месяцев главной героиней Тель-Авивского музея. Любите и жалуйте.
Louise Bourgeois with a fabric sculpture in progress in 2009
Photo: © Alex Van Gelder / Art: © The Easton Foundation
Надо сказать, что Тель-Авивский музей искусств впервые представляет масштабную персональную выставку мадам Буржуа. Куратором ее, помимо Сюзан Ландау, выступил Джерри Горовой – многолетний ассистент художницы и президент Фонда Луиз Буржуа в Истоне. Поименованная «Twosome», выставка исследует проблему двойственности, лежащей в основе концепции и формотворчества Буржуа, где мужские и женские особи меняются гениталиями, закручиваются в спираль и оттуда убеждают, что пол – понятие все-таки социальное.
Louise Bourgeois. GIVE OR TAKE, 2002. Bronze, silver nitrate patina
Collection The Easton Foundation
Photo: Christopher Burke, (c) The Easton Foundation / Licensed by VAGA, NY
Самое занятное, что увлеченная поисками женской самоидентичности с детства, на 99-м году жизни американская мадам рьяно сражалась за права ЛГБТ. Трансгендерная катавасия в ее работах с неясными половыми ролями недвусмысленно отсылает к «Анти-Эдипу» Делёза и Гваттари, к их непроизводительным машинам желания. Угнездившись некогда в складках мысли Делёза, Буржуа принялась утверждать знаки утраты самотождественности, лишая объект притязаний на целостность. В итоге на излете жизни она увлеклась бесформенными тряпичными куклами, развоплощенными образами, за которыми парадоксально угадывался образ совместности. Ее opus magnum «Разрушение отца» заполонили фаллические символы и набухающие груди, на алтаре покоилась расчлененная туша; в инсталляции «Три горизонтали» троица экорше уподобилась семейству без кожи, разложенному по полочкам согласно иерархии. Бесполые пауки на тонких ножках рвались из семейной паутины вширь и ввысь – свои крупноформатные шедевры Луиз посвятила обиженной фаллократическим миром матери, которая, подобно Арахне, ткала и латала бесчисленные гобелены; порой ей даже приходилось по велению заказчика прикрывать срамные места ангелочков цветами.
Louise Bourgeois. THE FOUND CHILD, 2001. Black fabric
Collection The Easton Foundation
Photo: Christopher Burke, (c) The Easton Foundation/Licensed by VAGA, NY
Работы Луиз Буржуа неизменно подпитывались детскими комплексами и субъективными эмоциями художницы, принимающими довольно причудливые формы. На выставке в Тель-Авивском музее она через двоящиеся образы выясняет отношения с собственной матерью. Сцен родов – в избытке, как и шедевров под названием «Пуповина»: избавиться от материнского влияния девочке Луиз, по-видимому, не удалось до самой кончины. Пленница своих воспоминаний, она предпочитала замкнутые пространства; оттого студия ее напоминала каморку, а излюбленным мотивом стали клетки, ограждающие их истеричных обитателей от реальности. Сама Буржуа замечала, что ее многоклеточные архитектурные организмы выражают разные виды боли, физической, умственной и душевной, одновременно притягивая и отталкивая друг друга.
Louise Bourgeois. THE COUPLE, 2003. Aluminum, hanging piece
Collection The Easton Foundation
Photo: Christopher Burke, (c) The Easton Foundation/Licensed by VAGA, NY
Немудрено, что неверность отца («он был волком», писала Луиз в дневнике) и страдания рано ушедшей матери («а она – разумным зайцем») серьезно повлияли на интерес Буржуа к двойным стандартам в сфере сексуальности. На выставке «Twosome» в Тель-Авивском музее искусств всё так или иначе вращается вокруг темы парности и двойственности – будь то гигантские статуи или небольшие скульптуры, изобретенные ею инсталляции-энвайронменты или гобелены, живопись или ранние рисунки, притворяющиеся каракулями в ученической тетрадке. Каждой твари в экспозиции по паре – в полном соответствии с названием; собственно название выставке дала скульптура Twosome (можете назвать ее «Дуэт» или «Двое»), созданная в 1991 году и тогда же показанная в МоМА. Работа демонстрирует слияние двух металлических контейнеров изрядного размера, подсвеченных красным и вторгающихся друг в друга при помощи механического воздействия. И как бы нам ни казалось, что речь идет о работе сексуального характера, Луиз Буржуа, по ее утверждению, всего лишь хотела создать портрет отношений матери и ребенка. Ибо очень уж непростыми были отношения в ее собственном семействе; вероятно, Киплинг мог бы списать с нее свою Таффи, или Таффимай Металлумай, «шалунью, которую надо наказывать» – ссылая, как это делал отец-деспот, в клетку-каморку для развития неврозов.
Louise Bourgeois. TWOSOME, 1991. Steel, paint and electric light
Collection The Easton Foundation
Photo: Peter Bellamy, © The Easton Foundation/ Licensed by VAGA, NY
Louise Bourgeois. SPIDER COUPLE, 2003. Steel
Private Collection
Photo: Christopher Burke, (c) The Easton Foundation/Licensed by VAGA, NY
Ну разумеется, в экспозиции оказались и знаменитый Spider Couple (2003) – паучья пара, связанная неразрывными металлическими путами очевидной любви; и Passage dangereux («Опасный пассаж», 1997), состоящий из лабиринта клеток, по которому, словно проходя обряд инициации, следует молодая девушка: от детского стульчика, школьной парты и качелей – к костям животных, символизирующим цикличность жизни и смерти в матушке-природе – и далее к электрическому стулу, символу вины и наказания. Здесь же присутствует проколотый иглами и прошитый нитками черный резиновый объект, некая ссылка на семейную мастерскую, мать-ткачиху и первый контакт с искусством – ведь, как уже упоминалось, Буржуа родилась в семье реставраторов и торговцев гобеленами и позже признавалась, что детский опыт работы со шпалерами (она дорисовывала недостающие фрагменты) привел ее к пониманию искусства как реставрации поврежденных частей жизни. Последняя ячейка с совокупляющейся парой означает страх перед сексом, который Буржуа приравнивает к смерти. Вереница зеркал приглашает зрителя подглядеть за тем, что происходит в клетках и, вероятно, стать непосредственным участником событий.
Louise Bourgeois in her home studio in 1974
Photo: Mark Setteducati, © The Easton Foundation
И, наконец, Fillette («Девчушка», 1968) – фаллос из латекса, подвешенный на крюк подобно мясной туше и чем-то и впрямь напоминающий девичью фигурку; наперебой утверждается, что скульптура сия являет собой то ли ироничный взгляд на иконографию фаллоса и мужского статуса вообще, то ли вопиет о комплексе кастрации. Хотя по сути гендеры здесь смешиваются – тестикулы можно прочесть как женские груди etc. Не говоря уже о том, что Буржуа по обыкновению заигрывает с фрейдистской идеей насчет того, что каждая женщина стремится произвести на свет собственный пенис, то бишь сына, дабы компенсировать свою физическую ущербность. К слову, на известной фотографии Роберта Мэпплторпа развеселая Луиз держит свою Fillette под мышкой, явно забавляясь происходящим.
Louise Bourgeois in 2003
Photo: © Nanda Lanfranco
Выставка Луиз Буржуа «Twosome» в Тель-Авивском музее искусств, организованная при поддержке Easton Foundation, будет проходить с 8 сентября 2017-го до 20 января будущего года. Кроме того, 8 сентября в 11:30 в музее будет показан документальный фильм Амей Уоллак и Марион Кеджори The Spider, the Mistress and the Tangerine («Паук, любовница и мандаринка»). |
|
|
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
|