«Паразиты» Пон Чжун Хо
Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности.
«Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.
«Синонимы» Надава Лапида
По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.
«Frantz» Франсуа Озона
В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу.
«Патерсон» Джима Джармуша
В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.
«Ужасных родителей» Жана Кокто
Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.
Новые сказки для взрослых
Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Kutiman Mix the City
Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.
Видеоархив событий конкурса Рубинштейна
Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.
Альбом песен Ханоха Левина
Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина « На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса
...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.
«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада
Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.
Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.
«Комедию д'искусства» Кристофера Мура
На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».
«Пфитц» Эндрю Крами
Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.
«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти
Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.
«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая
«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Тайские роти
Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.
Шомлойскую галушку
Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.
Бисквитную пасту Lotus с карамелью
Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.
Шоколад с васаби
Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.
Торт «Саркози»
Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.
|
|
Кондитер из Берлина в дотрамповом Иерусалиме
11.12.2017Лина Гончарская |
Путь к сердцу мужчины: полнометражный дебют Офира Рауля Грайзера, от которого слюнки текут
Самое время подсластить пилюлю: пока Трамп упражняется в софистике, на экраны израильских кинотеатров выходит очень достойное кино, главным героем которого является Иерусалим. Тот еще, дотрамповский, ибо режиссер Офир Рауль Грайзер успел завершить свою дебютную картину несколькими месяцами ранее.
В иных обстоятельствах мы, разумеется, отнесли бы израильскую столицу лишь к одной из главных героинь этой деликатной мелодрамы, назвали бы протагонисткой малосимпатичную актрису по имени Сара Адлер, изображающую вдову-владелицу-иерусалимского-кафе, а в самые главные герои определили бы того, кто вынесен в название. Берлинского кондитера, голубоглазого красавчика Томаса в изображении актера Тима Калхофа. Речь, к слову, идет о совместном израильско-германском проекте, хотя, кроме заглавного персонажа, все остальные действующие лица – иерусалимцы. И все отчего-то соблюдают кашрут. Для меня лично стало открытием, что, оказывается, неевреям нельзя пользоваться еврейской духовкой. Ибо они ее тем самым оскверняют и сводят усилия ревнителей кошерности на нет. Испек Томас на кухоньке иерусалимского кафе свои дивные печенья – и был за то подвергнут остракизму. В итоге владелицу кафе даже лишили сертификата кошерности. Вот так-то.
Трогательное и нежное кино для адептов фуд-порно, где тесто разумно, дышит и чувствует – в точности как его создатель, сдобный здоровяк Томас. Любовь и сексуальность с неменьшей готовностью принимают различные формы, достаточно лишь как следует их вымесить ©
Впрочем, поначалу фильм вроде бы совсем не про то. А про то, как юный розовощекий немец Томас взаимно влюбляется в мужественного израильтянина Орена (Рой Миллер), который работает в Берлине, в израильско-германской компании (что-то связанное со строительством мостов и поездами). У Орена имеются жена и сын, он периодически навещает их в Иерусалиме, привозя гостинцы – фирменные печеньица своего возлюбленного. В итоге поджарый красавец с боевыми частями в бэкграунде решается (хотя мы узнаем об этом лишь в финале) бросить семью и навсегда связать свою жизнь с Томасом. Но погибает в автокатастрофе неподалеку от своего иерусалимского дома.
Томас, узнав о трагедии, отправляется в израильскую столицу инкогнито. Устраивается в кафе ореновой вдовы – поначалу посудомойкой, а потом и шеф-кондитером. Кстати, вдовушка, что зовется Анат, его в конце концов соблазнит – вопреки своей незавидной внешности, которую отчего-то подолгу и настойчиво демонстрируют крупными планами. Не скрою, нам, сластенам, куда приятнее созерцать другие крупные планы: десерты в разрезе, десерты-вид-сверху, десерты, тающие во рту многочисленных сладкоежек... Тут вам и знаменитый торт «Шварцвальд» («Черный лес»), и штрудель, и яблочный пирог, и абрикосовый, и шоколадный рулет, и прочая, прочая. Кондитер Томас знатный, на его выпечку слетается весь иерусалимский люд, и заштатное кафе начинает процветать. Но тут вдова получает посылку с вещами покойного мужа и, наконец, догадывается, кто есть кто.
Офер Рауль Грайзер: «Я очень привержен своим персонажам, поскольку нахожусь в каждом из них. Сюжетные ходы, нарративы, Иерусалим, Берлин – всё это продукты моей личной памяти и личного опыта, который менялся в течение пяти с половиной лет работы над фильмом. Страсть моя двигалась по шву, скрепляющему противоположности – мужчин и женщин, геев и стрейтов, религиозных и светских, европейскую и израильскую столицы. Из этих противоположностей я создал психологическую мелодраму, в которой нет ответов на все вопросы, которые она поднимает. Как и в жизни. Скажем так: это история о попытке преодоления национальных, сексуальных и религиозных ограничений. Это моя история»
Если же отвлечься от политических реалий, «Кондитер из Берлина» (The Cakemaker) – фильм не только об Иерусалиме. Это фильм о тотальном одиночестве и о способах его преодоления. Бесконечно одинокий парень Томас, рано потерявший родителей и выращенный бабушкой, готов, как котенок, прижаться к любому теплому плечу. Неясно даже, мужскому или женскому (сексуальность в фильме Грайзера – понятие относительное); главное, чтоб приласкали. Оттого симпатии секулярного зрителя на его стороне, а никак не на стороне, к примеру, Моти (Зоар Штраус), готового испепелить паренька лишь за то, что тот не еврей.
Тактильность играет в картине важную роль – оттого столь сексуальны прикосновения к тесту сильных томасовых рук, оттого сцены с мукой и дрожжами подернуты мечтательной сумеречной дымкой, оттого именно они сопровождаются меланхоличными фортепианными переливами французского мультиинструменталиста Доминика Шарпантье. Столь же безошибочна камера оператора Омри Алони, полагающаяся, как и отменная выпечка, на интуитивное человеческое прикосновение и не заморачивающаяся вопросами квир-идентичности.
Вероятно, фильм Офира Рауля Грайзера не причинит особого вреда фигуре, если поедать все эти кондитерские откровения глазами. Но вряд ли вы после просмотра удержитесь от чрезмерного (о, да) чревоугодия. Оно-то, конечно, грех. Но сладкий.
P.S. Фильм «Кондитер из Берлина» (2017) награжден премией Вима Ван Лира МКФ в Иерусалиме и призом экуменического жюри МКФ в Карловых Варах. |
|
|
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
|