home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

Tel Aviv Dance 2023: размышления

04.08.2023Лина Гончарская

И был медведь пафосной породы, тяжело переступавший лапами; и травести в туфлях с каблуками-молоточками, дробившими сапатеадо в пыль, в округлые мельчинки цвета гальки; и пьеты с картин Возрождения превращались в обоеполых кентавров; и дыханием можно было приманить или сразить наповал; да чего тут только не было.

Шел последний день фестиваля Tel Aviv Dance в центре Сюзан Делаль – душеприказчике современного израильского танца. Это был особенный день, натолкнувший меня на многие размышления – не случайно фестиваль завершился спектаклем Reflections Ади Бутруса, что как раз «Размышлениями» и является; я же вдруг обнаружила, что память моя раздвоена, как придуманный Итало Кальвино виконт. Ну, помните, две половины виконта Медардо ли Терральба совершают поступки прямо противоположные – одна во вред, другая на пользу, ибо раздвоенное сознание лишено равновесия. Так вот, постановка Ади Бутруса катапультировала меня в мир так называемой вневременной традиции, где человек – это завоевание; он, его разум, его внутренний порядок, хрупкое равновесие стихийных сил внутри и снаружи, его я и его не-я.

Reflections – эстетика печали и веры, преломленные через тело древние мифы, питавшие историю искусства ab ovo; и дилеммы, не утратившие, как принято говорить – с картин художников Возрождения и барокко, а оттуда к Библии, и еще глубже, туда, где красота и справедливость были синонимами. Сейчас-то уж нет, конечно.

             Adi Boutrous, Reflections. Photo by Efrat Mazor

Пять красивейшей лепки тел, порою обнаженных, в оправе из темно-бирюзовой ткани – она, как холст, прикрывает задник сцены, который in fine обнажит свое холодно-безобразное металлическое нутро. Две девушки в бархатных платьях, бордовом и коричневом, и трое танцовщиков в белых рубахах, которые потом (ударение на обоих «о») прилипнут к телу; медленные, очень медленные движения, распятие, снятие с креста. Сrux Immissa поначалу кажется деревянной кроватью, лишенной матраса; далее, поставленный на-попа, на мгновение становится раковиной для новорожденной Венеры Боттичелли, рамой для «Мученичества святого Себастьяна», воскрешения Галатеи или поединка Аполлона с Марсием. А то и Филемон проглянет в грубом дубе и потянется к Бавкиде, и нимфа Дафна придаст мелкую зернистость лавру, который, если его потереть, тут же примется источать ароматы всех богинь и силу всех рыцарей. И силу прекрасных дам, которые вопреки телесной хрупкости таскают партнеров по сцене как истинные атлеты в древнегреческом и современном пониманиях.

Культурные коды, мифы, архетипы и символы подвергают сомнению будущее и переосмысливают настоящее, которая отделяет нас от прошлого. В будущем, которым мы одержимы, нет ни эстетики, ни морали, ни красоты, и глубина исчезает тоже; подставив зеркало к истории искусства, Ади Бутрус пытается будущее изменить. Как говорит сам хореограф, в Reflections он размышляет о моральном измерении тел и отправляется на поиски эстетики, которая рифмуется с этикой. Араб-христианин из Назарета, артист-резидент центра Сюзан Делаль Ади Бутрус уверен вслед за Достоевским, что красота спасет мир, и вслед за Толстым исповедует непротивление злу насилием, доверяя телу выражать миролюбивый взгляд на мир.

                  Adi Boutrous, Reflections. Photo by Efrat Mazor

У бутрусового квинтета, где тело как раз-таки и является источником гармонии и красоты, есть реальные имена – даже не верится, вот вам еще одно раздвоение сознания: Идо Барак, Нехама Базер, Став Струц Бутрус, Ури Дикер и Ади Бутрус in propria persona. Эти тела и вправду словно сошли с полотен, прибыли к нам из прошлого, когда – как уже упоминалось – прекрасное и справедливое были синонимами. Когда были иные отношения между красотой и наготой, и восприятие прекрасного как отдельной сущности было иным, и торжествовала благодать.

Ади Бутрус использует мифы как возможные ориентиры; по его словам, «мифы, архетипы и символы культовых христианских картин эпохи Возрождения являются зеркалом нашей жизни, неся идеи смерти и воскресения. Идея «Размышлений» заключается в том, что мы можем помогать другим, но не спасать их. Всегда найдутся те, кто заплатит за других ценой своей жизни. Но смерть и возрождение существуют параллельно. Я хотел приблизиться к тому великолепию, которое есть в смерти, и к изяществу, обретаемому в образах боли. «Размышления» не ограничиваются эпохой Возрождения, здесь можно увидеть образы из греческой мифологии, из эпохи барокко, и даже из современного кинематографа – тех источников, где выражено стремление к духовности, ведь именно она делает любое произведение великим».

                Adi Boutrous, Reflections. Photo by Efrat Mazor

А до того был Evening curated by the Theatre de la Ville – France, так вот он назывался, где очень молодые и совершенно замечательные люди выражали свой взгляд на мир и современный танец, который совсем уж лишился музыкального сопровождения. И были уже упоминаемые девочки, тонкая и пухленькая, которые играли дыханием, то задерживая воздух в легких (и вытворяя при этом немыслимые па), то сдувая друг друга, то дыша в ритм и унисон, и музыки-то не требовалось; и была девушка-медведь, медленно переступающая лапами, и девушка в штанишках и черной маечке, танцующая фламенко, которая в итоге превратилась в арабскую террористку с ивритским плакатом в руках.

А днем ранее обалденная парочка Дани Тавори & Нир Якоб Юнесси показали Bdy.frqncy.proj – «Попытки общения безэмоциональными средствами», и был то полный, полнейший восторг. Сидели в студии в непосредственном контакте с танцующим Дани – человеком с предельно выразительным телом, коему подвластны и гага, и брейкданс, и буто, и клоунада, и все-что-движется (он еще и канатоходец). «Яблочко от яблони недалеко падает», гласила надпись на красном экране, над которым колдовал Нир Якоб Юнесси, человек, приятный во всех отношениях. И на диво изобретательный. Если вообразить, что облепленный датчиками Дани – это яблоня, а красный мяч в его руке – яблоко, то можно было воочию убедиться в правоте пословицы, которая на иврите звучит точно так же. Далеко, во всяком случае, яблочко от Дани не падало.

  Danny Tavori & Nir Jacob Younessi, Bdy.frqncy.proj - Attempts for   communication by emotionless means. Photo by Lina Goncharsky

Bdy.frqncy.proj – нечто между современным танцем и саунд-артом, перформанс, исследующий границы самовыражения с помощью технологий. Используя коды, датчики движения и звук, Нир & Дани переводили движения тела в данные на экране, декларируя ограниченность языка как средства самовыражения и делясь с нами, зрителями, художественным опытом за пределами слов. Дани выступал в роли звукового генератора, перемещающегося в пространстве; звук влиял на Дани, а Дани – на звук; таким образом, между телом и звуком создавалась взаимная связь. «Мы пытались связать опыт движения в пространстве с миром звуков, мы хотели придать телу смысл через измерение, отделенное от чувства зрения – как бы расширить тело, вывести его за пределы кожи, – рассказал Нир. – Если взглянуть на танец и музыку как на проблески внутренних переживаний, можно обнаружить связь между этими медиумами и создать для них новое независимое измерение и новый язык. Мы исследовали, как движение выражается через звук, как шум интерпретируется через тело и как из шума можно создать гармонию; как выразить эмоции звуком, как звук может стать физическим, как очистить слова от содержания, чтобы раскрыть их суть, и как можно относиться к звуку как к объекту хореографии, неотделимому от тела».

​Он закончился вчера, Tel Aviv Dance 2023, оттого сегодня как-то грустно – хочется, чтобы он был еще. Чтоб можно было наблюдать, как танец играючи перешагивает порог пантомимы, как аукаются тела в тишине, как абсурд мгновенно становится реальностью, которая тоже была когда-то, а не сейчас. Может, на другой планете. Может, в другой жизни.


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson