Лиор Тавори: в будущее возьмут не всех

CRUST повествует о мире, выбившемся из колеи, где разве что танцующее тело еще живо и способно рефлексировать

Хромоножка оборачивается греческим атлетом-лучником, а потом горбуньей, а потом неведомой зверушкой, укрощающей собственную природу. Случится с ней еще много метаморфоз, пока она не успокоится на мужских коленях.

                                            Photo by Asya Skorik

Хореография Лиора Тавори энергична и взнервлена – подобно сейсмографу, основатель Lior Tavori Dance Company уловил нынешнее наше состояние вне времени, вне реальности, где каждый безнадежно взывает к прошлому. Как произносит голос за сценой: «Мы все разные, но думаем об одном и том же».

Разных здесь семеро, как дней творения, как чистых нот в гамме; одна неверная нота – и танец утратит свою инакость. Но такого не происходит, экспрессивные тела (как на подбор) пребывают то в легатном состоянии, то в стаккатном, то разлетаются в крещендо, а многочисленные их сфорцандо и вовсе прекрасны.

Для постановки CRUST Лиор Тавори выбрал лозунгом фразу Ильи Кабакова «В будущее возьмут не всех» – так называлась тотальная инсталляция, которую художник вместе с женой Эмилией создал в 2001 году для Венецианской биеннале. Тогда и там (а в недавнем прошлом и в Тель-Авивском музее искусств) можно было наблюдать уходящий вагон и перрон, на котором остались картины, не попавшие в будущее. Прежде, до инсталляции, Кабаков написал эссе под тем же названием, опубликованное в самиздатовском журнале «А-Я». «Кто решает? Кого возьмут? Кого не возьмут?» – в этом ироническом тексте главными начальниками от искусства выступали великий революционер Казимир Малевич и директор советской художественной школы. «Суровые люди», решающие, кто попадет в будущее, определили: возьмут они тех, для кого квадрат – это не «просто квадрат, а пять цветных прямоугольников», то бишь знаки нового духовного пространства.

                                          Photo by Asya Skorik

В CRUST прямоугольником стал старый ковер, на котором люди танцуют о своей конечности. Собственные их конечности при этом гнутся во всех направлениях, а верхние порой норовят нанести удар. По ближнему своему, что символично.

Вот один танцовщик бьет другого в грудь, а другой дает ему по лбу; они приближаются друг к другу, разжимают кулаки и нежно гладят друг друга по щекам.

«Crust – это работа об Израиле и мире образца 2024 года, – поясняет Лиор Тавори. – Ковер обозначает территорию и одновременно ограничивает эту территорию, а также наши эмоции и чувства, которые едва сдерживаются рамками, пусть даже условными. Прямоугольник ковра символизирует разрушение, нападение, вторжение на территорию с нечеткими границами».

Красноречивые телесные соло и дуэты повествуют о мире, выбившемся из колеи. В котором разве что танцующее тело еще живо и способно рефлексировать. Интересные, неэпигонские движения отчего-то примиряют с этим миром, а богатая пластическая лексика вселяет надежду.

Здесь есть подобия всего и вся – кружения дервишей, шотландской жиги, грузинского картули, contemporary dance с геометрической работой корпуса, балетных фуэте; есть даже единственное антраша, исполняемое чернокожим танцором, которого я определила как си-минор. Природа, однако, то и дело отворачивается, заставляя суставы корежиться, танцоров гнуться, скособочиваться, волочить ногу, волочиться за партнером, ухватив того за лодыжку, etc. Получается правдиво, тонко, человеколюбиво – и абстрактно осмысленно.

                                       Photo by Asya Skorik

И саундтрек, конечно; он тут – как некое облучение извне, как воронка, как магнитное поле. Движение музыкально и свободно в той самой необходимой степени, которая присуща настоящему контемпорари.

Колокольный звон переплавится в электронику, а потом и в рождественский гимн «Silent Night» – под голос радиодиктора, вещающего про войну во Вьетнаме.

Финал бьет по нервам, семеро на полу бьются в конвульсиях. Точки Лиор Тавори, однако, не ставит.

Тель-Авив, центр Сюзан Делаль, фестиваль Tel Aviv Dance, 10 августа 2024