home
Что посмотреть

«Паразиты» Пон Чжун Хо

Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности. «Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.

«Синонимы» Надава Лапида

По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.

«Frantz» Франсуа Озона

В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу. 

«Патерсон» Джима Джармуша

В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.

«Ужасных родителей» Жана Кокто

Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.

Новые сказки для взрослых

Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Что послушать

Kutiman Mix the City

Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.

Видеоархив событий конкурса Рубинштейна

Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.

Альбом песен Ханоха Левина

Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина «На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
Что почитать

«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса

...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.

«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада

Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.

Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.

«Комедию д'искусства» Кристофера Мура

На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».

«Пфитц» Эндрю Крами

Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.

«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти

Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.

«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая

«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Что попробовать

Тайские роти

Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.

Шомлойскую галушку

Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.

Бисквитную пасту Lotus с карамелью

Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.

Шоколад с васаби

Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.

Торт «Саркози»

Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.

«Иерусалимский балет» и его гала

25.10.2024Лина Гончарская

Патентованное волшебство – концентрация прекрасного от «Иерусалимского балета»; гала-вечер, где Онегин с Татьяной танцуют Шопена, где Шёнберг ставит Шостаковича под чивит-чиривит ласточек в полёте, где мимо-лётности – не полёт, но очень даже Прокофьев, побуждающий танцующие ноги разбредаться в разные стороны (и как такое возможно?); тут даже танго есть – самое настоящее.

Но везёт не всем и не всегда, на сей раз повезло жителям Офакима, для них задуман гала-вечер с лестными для ног дуэтами и изысканной ручной работой танцовщиц, где вся жизнь может уложиться в час с минутами, которые продлятся вечно.

                           Tango. Photos by Leonid Khromchenko

Надя Тимофеева – художественный руководитель Иерусалимской балетной школы и труппы «Иерусалимский балет» (ну кто придумал эти официальные титулы, они ведь ничуть, ни на полстолечко не передают самой сути этого удивительного человека) вновь рассказала об интересном.

О том, что «Иерусалимский балет» танцует в ноябре – и это не просто спектакли, это очень необычные действа. В первую очередь поведаю вам о том самом гала-вечере в Офакиме, о котором немного сказано выше. Программа – диво дивное: Шостакович, «Концертино и дуэт», Прокофьев, «Рубато», «Танго» Пьяццоллы, «Последняя встреча» на музыку Шопена, Па-де-де из «Дон-Кихота» Минкуса, «Тарантелла» из балета «Неаполь», над которым трудились сразу четыре композитора (не считая цитат вроде арии дона Базилио) и, наконец, фрагмент из знакового спектакля Jerusalem Ballet «Он шел по полям» на музыку Шнитке.

        

                   Duet (Shostakovich). Photo by Anastasiia Korneeva

Итак, Шостакович, «Концертино» и «Абстрактный фрагмент» в постановке Мартина Шёнберга. Хореограф Шёнберг, между прочим, – внучатый племянник композитора, который с недавних пор ведет уроки в Иерусалимской балетной школе Нади Тимофеевой, репетирует с танцовщиками труппы «Иерусалимский балет» и вообще является надиной правой рукой. Родился он в Южной Африке, окончил Академию имени принцессы Грейс в Монако, танцевал в Королевском балете Фландрии и Цюрихском балете, вслед за чем основал Африканский театр балета в Йоханнесбурге, где и удивлял поклонников жанра вплоть до репатриации в Израиль в 2022 году. На вопрос, какие танцевальные стили любезны его сердцу, Мартин отвечает, что таковых только два: хороший и плохой.

Ну так вот, о Шостаковиче. «Концертино» – групповой танец, «Абстрактный фрагмент» – па-де-де. По словам Мартина, источником вдохновения для него, как обычно, стала музыка. «Мне нравится, что в Концертино для двух фортепиано играют как бы два брата; это дает мне ощущение семейной связи. Приятно видеть, как они подталкивают друг друга, поддерживают друг друга и насколько они точны. И еще меня вдохновляет пение птиц – в основном ласточек, если уж быть совсем точным. Ну и, разумеется, меня вдохновляют женщины-танцовщицы (смеется).

В этом танце я пытался запечатлеть полет, а может, и плавание; создавая его, я пересматривал фотографии корабля и целой флотилии. Что же касается танцовщиц, то я хотел подчеркнуть, насколько они сильны, насколько чувствительны – и в то же время сплочены, хотел передать их дыхание, скорость их вращений, хотел показать антитезы движение – статика, ходьба – полет. Ну а на создание па-де-де меня вдохновили сами танцоры. В особенности Александр Шевцов, я называю его сэр Саша – истинный джентльмен и танцор-аристократ. Он способен завоевать полное доверие женщины, он стабилен, он надежен, он – скала. Ориентируясь на его личность, я построил па-де-де в архитектурном плане: его суть – не столько в движении, сколько в скульптурных формах, подобных мобилю в пространстве, который постепенно меняет форму, так что танцовщики напоминают ожившие скульптуры Родена. Речь здесь идет об отношениях, в которых стабильный мужчина позволяет женщине доверять ему, и это доверие наделяет ее способностью летать».

            Concertino (Shostakovich). Photo by Anastasiia Korneeva

«Рубато» из «Мимолетностей» Прокофьева в постановке Егора Меньшикова – неоклассика на пальцах, очень интересное произведение, которое меняется со временем. Над одноактным балетом Rubato («Украденное время») хореограф работал во время эпидемии коронавируса, в передышке между двумя локдаунами. Но теперь оно выглядит совершенно иначе. «Чем больше танцовщики совершенствуют свое мастерство, тем больше оттенков и новизны привносится в эту хореографию, – отмечает Надя Тимофеева. – Хореография очень вызывающая, то, что называется challenging, очень сложная, очень неудобная. Знаете, что такое неудобная хореография? Когда твое тело ждет чего-то, а поставлено совсем наоборот. Танцовщик должен быть совершенным, обладать совершенной координацией, чтобы исполнять подобное. Когда все идет справа направо – всё очень удобно. А когда ты делаешь всё в разные стороны разными ногами, шаг вперед, два назад, дальше в сторону и поворот, это необычно для тела и сложно. Четверка балерин, которая будет это танцевать, достигла огромных успехов за минувший год – я даже сама удивилась, насколько это впечатляюще выглядит».

Сама Надя Тимофеева поставила для гала-вечера две миниатюры. «Танго» Пьяццоллы Adiós Nonino – дуэт, где танцуют он и она. «У меня был такой балет получасовой, одноактный, назывался он «Паззл». Он рассказывал о женщине, которая шла по жизни и встречала разных людей. Балет включал четыре разных дуэта, и один из них – дуэт-танго. Потом он стал самостоятельным произведением, потому что весь этот балет можно было разобрать на кусочки как паззл, как нашу жизнь. Наша жизнь в этом мире – это ведь тоже паззл... Когда я ставила эту миниатюру, мы даже брали уроки у профессиональных педагогов по танго, чтобы можно было включить в дуэт настоящие элементы этого танца – хотя, конечно, у нас всё более стилизовано».

                     Last meeting. Photo by Rebecca Kovalsky

Еще одна миниатюра Нади – «Последняя встреча» под кодовым названием «Онегин». «Это дуэт, где Татьяна другому отдана. Он больше тяготеет к классике, чем к нео. На этот дуэт меня вдохновил Шопен – в музыке его соль-минорной Баллады всё сказано. Остается лишь поставить на нее движение».

Не обойдется и без совсем уж классики – чего стоят хотя бы Па-де-де из «Дон-Кихота» Горского, или и «Кот и кошечка» из «Спящей красавицы» Петипа, или, наконец, зажигательная «Тарантелла» датского Петипа Августа Бурнонвиля из балета «Неаполь»; помните такой? Если нет, то напомню, что это сказка про девушку, попавшую в плен к подводному царю, которую вернул к жизни бедный рыбак – точнее, его любовь. Что-то вроде поцелуя принца в «Спящей», разве что Аврору веретеном укололи, а Терезина утонула сама, после чего влюбленный в нее морской владыка превратил невесту рыбака в нимфу. Но всё закончилось хорошо, влюбленных отпустили на волю, и финальная сцена балета – их развеселая свадьба, которую завершает та самая искрометная неаполитанская тарантелла.

Увенчает гала-вечер фрагмент из балета «Он шел по полям» Егора Меньшикова по мотивам одноименного романа Моше Шамира – исполняет его большой ансамбль танцовщиков. Напомню, что сюжет балета воссоздает жизнь подмандатной Палестины, действие его происходит в 1944 году. Напомню также, что в Израиле этот спектакль стал первым опыт инсценировки романной прозы языком балетного искусства.

Если вы заметили, вся программа «Иерусалимского балета» в Офакиме – неоклассика, которая танцуется на пальцах. И что ни номер – то highlight, эффектная миниатюра, которая сама по себе – маленький балет.

Гала-вечер в Офакиме состоится в «Гейхал ха-Тарбут» 12 ноября в 19:30. Заказ билетов здесь, причем продаются они по символической цене, поскольку вечер проходит при поддержке Фонда наследия (קרן העזבונות). 

Фотографии предоставлены Надей Тимофеевой и Jerusalem Ballet 


  КОЛЛЕГИ  РЕКОМЕНДУЮТ
  КОЛЛЕКЦИОНЕРАМ
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
ГЛАВНАЯ   О ПРОЕКТЕ   УСТАВ   ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ   РЕКЛАМА   СВЯЗАТЬСЯ С НАМИ  
® Culbyt.com
© L.G. Art Video 2013-2024
Все права защищены.
Любое использование материалов допускается только с письменного разрешения редакции.
programming by Robertson