Аелет Гилади: «Посмотрите, какое чудо здесь происходит»

Беседа с председателем ассоциации «Иерусалимский балет», д-ром Аелет Гилади о том, что общего между профилактикой насилия и хореографией и о том, почему именно балет сегодня может говорить миру то, что словами уже не скажешь

Иногда судьба сводит человека с совершенно неожиданным миром – и эта встреча оказывается для обеих сторон спасительной. Так случилось и с ней: выдающимся учёным, посвятившим три десятилетия борьбе с сексуальным насилием над детьми, создателем уникальных образовательных программ, которые используют от Южной Африки до Марокко. После затяжной войны, которая началась вслед за событиями 7 октября, она почувствовала, что не может больше возвращаться в свою прежнюю профессиональную реальность. И в этот момент в ее жизни появился «Иерусалимский балет».

Наш разговор – о том, как социология, педагогика и многолетняя работа в сфере детской безопасности неожиданно привели её к руководящей роли в мире искусства; о том, что общего между профилактикой насилия и хореографией; и почему именно балет сегодня может говорить миру то, что словами уже не скажешь.

                                Salzburg Global Seminar 2017

– Более тридцати лет вы занимаетесь исследованием сексуального насилия над детьми и разработкой профилактических программ. Этот академический опыт как-то влияет на вашу работу в качестве председателя Ассоциации «Иерусалимский балет»?

– Да, безусловно. Я педагог-социолог и уже много лет исследую проблему сексуального насилия над детьми младшего возраста. Я разработала программы по предотвращению этого явления – программы, которые работают в Израиле и на международном уровне, в Южной Африке и Марокко. Мне всегда было важно, чтобы знания не оставались в «башне из слоновой кости». Всё, что я изучила и разработала, должно работать в школах Израиля и за его пределами, давать детям реальные инструменты для защиты.

– Вы часто подчеркиваете, что ваша работа стала прорывной в своей области, заложила новую основу для понимания этого явления. Что именно было новым в вашем подходе?

– Это действительно были новые знания – и для Израиля, и, в известном смысле, для мира. В 2004 году я привезла в страну совершенно иной теоретический подход к проблеме насилия над детьми. Я защитила докторскую диссертацию в Лондоне и привнесла в эту область социологическую теорию сексуального насилия, объясняющую, как это происходит – именно как социальный процесс, а не только психологический. Например, я исследовала игровое поведение детей: как в процессе игры они сталкиваются с ситуациями, которые выходят за рамки игры, и как можно мягко, постепенно, через игровой язык учить их границам собственного тела – и в отношениях с друзьями, и в отношениях со взрослыми.

– Программы, которые вы создали, предназначены только для детей или также для взрослых?

– И для детей, и для взрослых. Как и книга, которую я написала – «Нет детским играм. Сексуальные домогательства в раннем детстве», где рассматривается, как невинные на первый взгляд детские игры могут перерасти в ранние формы сексуальных домогательств. Среди прочего, в ней затрагиваются темы травли, кибербуллинга и харассмента среди маленьких детей, включая особые аспекты для ЛГБТ-сообщества. Мне хотелось исследовать зарождающиеся стадии сексуального домогательства, бросить вызов представлению о том, что детские игры всегда невинны.

– Можно ли, по-вашему, действительно предотвратить насилие? Или хотя бы снизить его вероятность?

– Да. Мы учим детей говорить о своем теле – что правильно, что нет. Для самых маленьких используем кукол, игрушечных животных: это создает доверие и убирает страх. Мы прививаем ценности уважения к собственному телу и к телу другого человека. Позже, постепенно, объясняем и про интимные зоны, и про границы, и про ситуации риска. Это на удивление хорошо работает.

– Вы сотрудничали с государственными структурами?

– С 2007-го по 2024-й годы мы постоянно работали с Министерством образования Израиля. А с 2000 года я начала внедрять программы за рубежом – сегодня они доступны онлайн на английском и португальском языках.

                            Lambert Academic publishing 2019

– Ваша мотивация – сделать эти знания универсальными?

– Именно. Я считаю, что знания не должны оставаться только в Израиле. Это универсальные инструменты для детей до 18 лет. Хотя моя специализация – самые младшие. Чем раньше ребенок узнаёт, как устроено общество, тем более защищенным он становится. И здесь важно говорить и о гендере. Например, мальчику важно объяснить, что мужественность не определяется домогательствами. А девочке – что внешность не делает ее объектом, к которому можно применять насилие. Это язык уважения, честности и равенства.

– Были случаи, когда вы видели, что программа работает спустя годы?

– Да. Например, девочка, прошедшая программу, встретила свою старшую наставницу уже будучи солдаткой. Она сказала ей: «Именно благодаря вашей программе я знаю, как защитить себя в армии». Это подтверждает: навыки, полученные в детстве, переходят во взрослую жизнь.

– Вы упомянули, что дети становятся более ответственными взрослыми. Это действительно заметно?

– Конечно. Мальчик, который вырос на языке уважения и границ, не станет домогаться других. Он понимает: быть мужчиной – это не про насилие. Нужно объяснять детям, что с 12 лет они уже несут юридическую ответственность. Они очень умные, если говорить с ними на их языке.

– Много лет вы руководили своей ассоциацией «Voice of the Child». Почему решили уйти?

– Я ушла из ассоциации после войны. 7 октября стало для меня переломным моментом. Я много лет учила детей, как защитить себя от сексуального насилия, но в тех условиях, которые были 7 октября, никакие инструменты не могли бы их спасти. Не потому, что программы бесполезны, – просто потому, что масштаб произошедшего был нечеловеческим. Я не смогла продолжать.                           

– И в этот момент появилась идея присоединиться к «Иерусалимскому балету»?

– Да. Генеральный директор «Иерусалимского балета» Юлия Шахаль была достаточно проницательна, чтобы оценить мой потенциал. Она пригласила меня стать председателем ассоциации, и я согласилась помочь. Без Юлии ничего бы этого не случилось, вне сомнения – она потрясающий человек. Заняв пост председателя ассоциации «Иерусалимский балет», я опиралась на свой академический и исследовательский опыт, чтобы продвигать трансграничные социальные программы. И я сразу почувствовала себя на своем месте – ведь я много лет руковожу некоммерческими организациями, знаю, как работает правление, бухгалтерия, сбор средств, отчетность. Но решающим оказался не административный опыт.

Когда я увидела постановку «Гудини. Обратная сторона», я поняла: Надя Тимофеева делает то, чего в Израиле никто не делает. Она раскрывает еврейскую тему так, как ее еще никогда не показывали. И я сразу сказала себе: это нужно вынести в мир. В большой мир. И еще я сказала себе, что если возьмусь за эту роль, то не оставлю ее на уровне Государства Израиль, потому что все евреи мира должны это увидеть, и не только евреи – все жители планеты Земля. Я была поражена тем, как с помощью тела, музыки, костюмов и декораций можно так ясно передать послание. И еще я поняла, что балет – это потрясающий образовательный инструмент.

      Ayelet Giladi with Julia Shachal and Susan Freedman Londoner
                   Photo courtesy of Florida Atlantic University, 2025

– То есть в вас опять проснулся исследователь детской безопасности и детской уязвимости...

– В детстве, когда я смотрела балет, за мной будто тянулись одни и те же сюжеты – «Спящая красавица», «Лебединое озеро». Мир танца казался прекрасным, но закрытым, повторяющим себя. Репертуар, который сегодня существует в «Иерусалимском балете», я никогда прежде не встречала. Он говорит сам за себя – и, как человек с социологическим образованием, я вижу, насколько важно, чтобы эти вопросы и этот язык были услышаны миром.

Думаю, моя мотивация резко усилилась во время войны. Она была несправедливой сама по себе, но еще более болезненными были отклики извне – поверхностные, не основанные на знании, а целиком сформированные социальными сетями. В такой ситуации взять балет и начать говорить, например, как мы делаем в «Memento», через танец о реальности Холокоста – невероятно важно. Это прямая параллель с тем, что произошло 7 октября, только выраженная иначе. Если оставить такие темы внутри Израиля, это будет ошибкой: мы обязаны брать ситуацию в свои руки и показывать, что даже во время войны культура, искусство и танец продолжают жить. Через них можно преодолеть культурные барьеры, как ни пафосно это звучит.

Наверное, именно это подтолкнуло меня начать использовать свои связи. Я почти десять лет работала в Еврейском университете, выступала на конференциях, семинарах. Ты ведь не просто читаешь доклад и уезжаешь – ты выстраиваешь отношения. И когда я рассказывала коллегам за границей об «Иерусалимском балете», мне хотелось донести до них одну-единственную мысль: «Посмотрите, какое чудо здесь происходит».

– И вы решили организовать поездку во Флориду.

– К счастью, она состоялась. Поездка во Флориду стала для меня чем-то очень личным. Мне действительно были нужны искусство, музыка, внутренний покой. А кроме того, было ясно, что мы несем послание – и что его нужно озвучить. Это была, без преувеличения, миссия, которую я взяла на себя. Думаю, даже Надя Тимофеева не всегда представляла, насколько важным мне кажется ее творчество. Надя – потрясающий человек: одаренная, уникальная, щедрая. Работать рядом с ней, продвигать ее идеи – огромная честь.

– Отвлечемся на мгновение от Флориды, раз уж речь зашла. В чем, на ваш взгляд, уникальность труппы «Иерусалимский балет»?

– История Нади и ее матери, легендарной балерины Нины Тимофеевой, – трогательная, глубокая, и, думаю, многое объясняет в Надиной хореографии. Но главное заключается в самом существовании труппы. «Иерусалимский балет» – это история людей из разных стран, которые приехали в Израиль и решили говорить о еврейской культуре через танец. Посмотрите на состав труппы, на хореографов, на команду – это люди, репатрианты, сионисты, люди, для которых Израиль является домом по убеждению. И вот Надя берет самый понятный ей инструмент – танец – и превращает его в язык, доступный даже тем, кто не знает иврита. Именно поэтому я почувствовала необходимость вывести балет за пределы страны.

– Давайте тогда вернемся к истории о поездке во Флориду, ведь эта поездка стала первыми зарубежными гастролями труппы.

– Когда я связалась с коллегами, один из них вспомнил, что десять лет назад мы встречались в Лондоне. Через неделю позвонила их дочь – Эйден Неттлз. Я помнила ее молодой балериной, впечатляюще серьезной для своих двадцати с небольшим лет. Она сказала: «Родители считают, что если мы будем делать что-то интересное, то только с вами». Они знали, что я человек, который привык раздвигать границы и держать слово. Они видели мои программы, которые я реализовала в Южной Африке и Марокко, образовательные проекты, которыми я помогала людям менять жизнь. И они понимали, что если я вступаю в роль председателя ассоциации «Иерусалимский балет», это всерьёз.
С Эйден сотрудничество началось почти мгновенно. За год мы продвинулись дальше, чем могли представить. Труппа в начале, возможно, не осознавала масштаб. Казалось, что речь идет о случайной гастроли – наконец-то выезжаем за границу! Но я объяснила команде: это не просто поездка. Это – начало сотрудничества с масштабом куда большим, чем простые гастроли. В итоге мы заключили договор о сотрудничестве, и теперь, надеюсь, будем обмениваться студентами. Напомню, что направленность факультета Флориды, которым руководит Эйден Неттлз, – современный танец и джаз, она дополняет то, что делает Надя в своем неоклассическом направлении. Это создает настоящую двустороннюю модель, где каждая сторона сохраняет свой голос и обогащает другую.

– В мире сегодня неспокойно, то там, то тут наблюдаются вспышки антисемитизма... Но ваши выступления прошли абсолютно без инцидентов. Как такое возможно?

– Команда Атлантического университета Флориды в Бока-Ратон взяла на себя обеспечение нашей безопасности на высочайшем уровне. Условия приезда были строгими, и требования безопасности серьезными. Но всё было организовано блестяще: полиция университета и Бока-Ратон, служебные собаки, прозрачные сумки, скрытая охрана. Благотворители оплатили перелеты, гостиницу, транспорт, питание. Залы были полны, и зрители не хотели уходить. Для танцоров это было потрясение: они работали с невероятной отдачей, понимая, что публику составляют люди со всех уголков США. И самое удивительное – никаких антисемитских инцидентов. Это разительно контрастировало с Европой. Бока-Ратон – почти второй дом для флоридской еврейской общины, и мы почувствовали это с первых шагов. Там по-настоящему ценили мастерство хореографов и танцовщиков «Иерусалимского балета» – люди приходили, слушали, смотрели, возвращались и хотели большего.

И, с Божьей помощью, это сотрудничество продолжится. Уже в августе группа студентов Университета Флориды приедет в Иерусалим, чтобы заниматься с Надей. Израильское консульство в Майами стало нашим полноправным партнером, а город сам по себе оказался совсем не таким, как о нем обычно думают. В Майами есть мемориал Холокосту и мемориал 7 октября, израильская община активна, атмосфера очень поддерживающая. Мы поняли, что наши материалы могут быть полезны и школам, и университетам.

               
                  Ayelet Giladi with Aidan Nettles in Florida
            Photo courtesy of Florida Atlantic University, 2025

– Помимо спектаклей в университетском театре, вы также выступали в еврейской школе в Бока-Ратон. Как возникла эта идея и чего вы хотели достичь?

– Мы выступали в частной еврейской школе, и это было очень трогательно. Танцовщики «Иерусалимского балета» дали короткий гала-концерт, исполнив многое из нашего репертуара, а затем нас тепло приняли директор школы и учителя. Им хотелось услышать, что сейчас происходит в Израиле, и обсудить возможное сотрудничество.

– А какое впечатление произвел на студентов и профессоров номер Нади на музыку из фильма «Список Шиндлера»?

– Невероятно сильное впечатление. В нем участвовали студенты университета, неевреи, и особенно тронул финал, когда пять танцовщиков и танцовщиц создали на сцене Звезду Давида своими телами.
Надо сказать, что студенты FAU University участвовали и в «Memento» – они в течение двух месяцев занимались с Надей дистанционно, по Zoom. В итоге на сцене их невозможно было отличить от профессионалов из «Иерусалимского балета» – это было прекрасно. А в самом финале «Memento» танцовщики вышли на сцену под звуки «Атиквы». И сами танцоры плакали, и люди в зале плакали… Думаю, именно это и есть пик балетного представления.

– Если бы вам пришлось сформулировать одной фразой, ради чего существует «Иерусалимский балет», что бы вы сказали?

– Я бы сказала, что это очень важное художественное начинание для евреев и прекрасный инструмент для информирования мира. Мы через многое прошли, и теперь хотим продолжать жить в гармонии со всеми.
Для меня очень важно расширить нашу аудиторию, чтобы вся страна, весь мир узнали, что такое «Иерусалимский балет». Это балет, ценный для всех и каждого, для каждого израильтянина, для каждого еврея в мире, для каждого человека в мире. Мы передаем миру очень важное послание – помимо того, что это настоящее искусство.

                 From the Jerusalem Ballet’s tour to Florida
            Photo courtesy of Florida Atlantic University, 2025

Фотографии предоставлены д-ром Аелет Гилади, Атлантическим университетом Флориды и «Иерусалимским балетом»