«Потаенное сочинение» Шостаковича

На тель-авивском фестивале Фелиции Блюменталь предпримут ревизию сатирической кантаты Дмитрия Шостаковича «Антиформалистический раёк». Действие ее происходит на некоем собрании, где осуждается «антинародный» формализм в музыке. Осанну сталинскому пониманию прекрасного воспевают поочередно Ведущий, музыковеды Единицын, Двойкин, Тройкин (их исполняет один певец, меняющий произношение в соответствии с ролью) и смешанный хор музыкальных деятелей и деятельниц.

Двойкин: Товарищи! Своим выступлением я не имею в виду вносить диссонансы (смех) или атональность (смех) в те мысли, которые мы здесь слыхали.

Мы, товарищи, требуем от музыки
красоты и изящества.
Вам это странно? Да?
Ну, конечно, вам странно это.
Странным вам это кажется,
странным вам это кажется,
будто здесь что-то не так.
А между тем, это так!
Я не оговорился!
Мы стоим за красивую,
изящную музыку.
Музыка немелодичная,
музыка неэстетичная,
музыка негармоничная,
музыка неизящная,
это, это... бормашина.
Или, или... музыкальная душегубка.

Гротеск – шостаковическое всё. Аттрактивная угловатость, сатирические вздохи гнусавого симпатяги фагота, истерические выкрики голосов человеческих, сверхчувствительный сарказм скрипок, едкая горечь пассакалий. Однако в «Райке» композитор, сочинявший про мир и про людей как никто после, устанавливает другие правила игры. Мурыжит аллюзии, цитаты и квазицитаты, чеканящие шаг супротив всякой эстетики – вроде пародий на простые до банальности совдеповские марши и туши, на разудалую «Калинку» и горячо любимую товарищем Сталиным «Сулико», на русскую народную «Камаринскую» и даже на куплеты из комической оперы Планкетта «Корневильские колокола». Ораторы вещают, рояль хихикает, сатира вопиет.

Месседж угадывается легко: «Антиформалистический раек» – то, что назвали бы сегодня театром.doc, ибо за Единициным, Двойкиным и Тройкиным скрываются товарищ Сталин, товарищ Жданов и примкнувший к ним Шепилов, со всеми их речевыми клише. Разве что по авторскому плану «музыковеды» номер один, два и три имеют к тому же голос и возможность вокализи-и-и-иро-овать.

В сталинском раю грандиозной музыке Шостаковича было слишком тесно. Оттого партитура «Райка» ужата до размеров кантаты всего-то для четырех басов, смешанного хора и фортепиано (позже, уже в постсоветскую эпоху, Тищенко инструментовал ее для камерного оркестра). «Слова и музыка неизвестных авторов», – подписал опус Дмитрий Дмитриевич, выступивший в данном редком случае и как автор литературного текста. Более того, «Раёк» предваряет написанное им же псевдовступление «От издательства», поясняющего, что рукопись сочинения была обнаружена в ящике с нечистотами кандидатом изящных наук П.И. Опостыловым (и да пусть вас не смущают инициалы Чайковского Петра Ильича). Отделив от рукописи прилипшие к ней нечистоты, товарищ П.И. обнаружил произведение вокального типа, автору коего воспел дифирамбы. Последующая безвременная кончина товарища Опостылова в означенном ящике с нечистотами спровоцировала желание скорбящих музыкальных деятелей в память о нем данную рукопись опубликовать.

«Тройка, семерка, туз!» – грезил о несбыточном романтический герой другого П.И. «Единицын, Двойкин, Тройкин, туш!» – сталинскому П.И. и его соратникам из Министерства Идейной Чистоты ближе громкие фанфары вкупе с бурными аплодисментами, переходящими в овацию.

Работу над «Антиформалистическим райком» Шостакович начал в 1948 году, когда по дурной воле властвующих «музыковедов» был обвинен в формализме, декадентстве и пресмыкательстве перед Западом, признан профнепригодным, лишен звания профессора Московской и Ленинградской консерваторий. Двадцать лет спустя кантата выразила готовность к бытию – ее окончательная авторская редакция относится к 1968 году. Однако при жизни композитора сочинение не исполнялось. В пору правления Сталина Шостакович показал «Раёк» лишь ближайшим друзьям – узнай компетентные органы об этой сатире, автору бы не поздоровилось. В 1987 году рукопись тайно передали на Запад Ростроповичу, и в 1989-м он продирижировал премьерой «Райка» в Вашингтоне.

На тель-авивском фестивале Фелиции Блюменталь ревизию исторического опуса предпримут пианист Томер Лев, баритон Алексей Канунников (коему предстоит заменить всех четырех басов) и вокальный ансамбль музыкальной школы Бухмана-Меты под управлением Цвики Фогеля. Заметим, что речь идет об израильской премьере. По словам инициатора концерта Томера Лева, «Нам повезло – мы живем и творим в свободном мире. Но и эту свободу, которую мы принимаем как должное, необходимо отстаивать. Шостакович знал, что его сатирические произведения не будут исполнены при жизни – и его, и Сталина; однако, отлично осознавая риск, на который идет, отправил нам свое музыкальное послание. Довести реальность до абсурда и смеяться над ней до полного изнеможения – что еще оставалось?».

В общем, нам с вами предстоит понять и оценить феномен музыкальной сатиры Шостаковича, как писал Бахтин, «на уровне большого времени». В дополнение к «Райку», в концерте прозвучат Фортепианный квинтет, в свое время вернувший композитора в лоно советского музыкального консенсуса, из которого он был исторгнут после осуждения оперы «Леди Макбет Мценского уезда», и два струнных квартета (№7 и №9) – исполнителем назначен квартет «Мандерлинг» из Германии. По завершении музыкальной части будет показан отмеченный многими премиями фильм Тони Палмера «Свидетельство» с Беном Кингсли в роли человека в опознавательных круглых очках.

Тройкин: Ну а если буржуазные идеи кто-нибудь
воспримет надолго, тех мы будем сажать
и в лагеря усиленного режима помещать!

Премьера программы «В сталинском раю» состоится 2 апреля в 20:30 в Тель-Авивском музее искусств (зал Реканати). Расписание остальных концертов фестиваля Фелиции Блюменталь – здесь.