«Паразиты» Пон Чжун Хо
Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности.
«Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.
«Синонимы» Надава Лапида
По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.
«Frantz» Франсуа Озона
В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу.
«Патерсон» Джима Джармуша
В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.
«Ужасных родителей» Жана Кокто
Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.
Новые сказки для взрослых
Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Kutiman Mix the City
Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.
Видеоархив событий конкурса Рубинштейна
Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.
Альбом песен Ханоха Левина
Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина « На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса
...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.
«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада
Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.
Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.
«Комедию д'искусства» Кристофера Мура
На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».
«Пфитц» Эндрю Крами
Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.
«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти
Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.
«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая
«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Тайские роти
Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.
Шомлойскую галушку
Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.
Бисквитную пасту Lotus с карамелью
Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.
Шоколад с васаби
Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.
Торт «Саркози»
Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.
|
 |
Блиц с Блицстайном
| 02.12.2014 |
Дори Парнес, культовый израильский переводчик да к тому же пианист, решил воскресить музыку Марка Блицштейна – или, на американский манер, Блицстайна. Для этого он рекрутировал актеров Гая Месика, Нааму Нахум, Олю Щур-Селектар, Дана Шапира и Дорона Тавори – и создал музыкально-театральное представление «Nickel Under The Foot», основанное на песнях Блицстайна в собственных переводах на иврит и с собственным фортепианным сопровождением.

Необычность сего жеста заключается в том, что Марк Блицстайн (1904-1964) – один из самых интересных авторов в истории музыкального театра – относится к печальной категории «незаслуженно забытых». Драматург, композитор, переводчик, театральный и общественный деятель, Блицстайн был, по словам Леонарда Бернстайна, большого его поклонника, величайшим мастером, сумевшим перенести на сцену разговорную речь. «Он писал ноты, которые соблазнили и опрокинули мою душу; тысячи необыкновенных, загадочных нот, которые невозможно забыть. Меня печалит, как быстро забылось его имя. Это душераздирающая несправедливость, поскольку его влияние на музыкальный театр огромно».
Действительно, трудно объяснить, почему имя Блицстайна было оттеснено на обочину – но имеется в мире некий «тайный культ», или, если угодно, секта, которая продолжает холить и лелеять его наследие. Дори Парнес – из таких сектантов. «Мы представим в нашем шоу пеструю мозаику из произведений Блицстайна, – говорит Парнес. – Из произведений политических, комических, трагических и лирических, из берущих за душу мелодий, сложных гармоний и необыкновенных открытий».
Центральный раздел шоу посвящен бродвейскому спектаклю 1937 года – сатирическому (точнее даже, саркастическому) мюзиклу с библейским названием «Колыбель будет качаться», высмеивающему интеллектуальную проституцию и запрет на все радикальное, в том числе профсоюзы. В те годы Америка едва оправилась от «великой депрессии», богачи финансировали планы Муссолини, покупая шедевры живописи у итальянской фашистки, графини Маргариты Сарфатти, а бедняки – тысячи безработных актеров – пели на улицах за гроши.
Премьера мюзикла Блицстайна стала наиболее памятным событием в истории американского театра: в последний момент правительственная организация WPA, напуганная волнениями масс, решила отменить представление. Входы в театр были заблокированы, доступ в него актерам и оркестрантам – запрещен. Однако режиссер скандального спектакля Орсон Уэллс решил обойти запрет: в течение нескольких часов он нашел другой зал, арендовал пианино, и публика, пришедшая на премьеру, отправилась в новый зал… пешком по Бродвею (все это показывает режиссер Тим Роббинс в одноименном фильме 1999 года, посвященном истории мюзикла). Актеры выйти на сцену так и не решились – на сцену вышел только автор, бледный как полотно, и начал петь, играть и читать текст самостоятельно. Вскоре сидевшие в зале актеры принялись подпевать ему со своих мест. (К слову, в 1962 году Блицстайн провел два месяца в Израиле, чтобы поставить «Колыбель» в тель-авивском Камерном театре.)
Кроме того, шоу Дори Парнеса включает фрагменты из других произведений Блицстайна – оперы «Реджина», мюзикла «Джуно», нью-йоркской кантаты «Это сад» и «Десантной симфонии», написанной во время Второй мировой войны. К слову, многие эксперименты композитора в области социальной музыкальной драмы не имели кассового успеха. Однако когда Блицстайн адаптировал «Трехгрошовую оперу» Брехта-Вайля для постановки в бродвейских театрах, она сразу же стала хитом, а к Марку Блицстайну прилепилось прозвище «Мекки-нож» – Mack the Knife. Именно эта версия «Трехгрошовой оперы», в которой играла Лотте Ленья (вдова Курта Вайля), считается самой известной в мире.
В этом году исполняется 50 лет со дня его трагической смерти, которая долго оставалась загадкой. Лишь в конце 1980-х выяснилось, что в январе 1964 года, во время отдыха на Мартинике, Блицстайн повздорил с португальским моряком в местной таверне, а потом был ограблен и избит до смерти тем самым моряком и двумя его приятелями. В концерте, состоявшемся в том году в память о нем, выступили лучшие артисты Бродвея и, как писали газеты, «кто не присутствовал на сцене, тот присутствовал в зале».
Уроженец Филадельфии, Блицстайн учился фортепиано у Александра Зилоти в Джульярде, композиции – у Арнольда Шенберга в Прусской академии искусств в Берлине и у Нади Буланже в Американской консерватории в Фонтенбло. Его биография – довольно увесистая – под названием «Марк Блицстайн – его жизнь, его творчество, его мир» (2012) в изложении Говарда Поллака заканчивается словами: «Присутствие Блицстайна, фигуры исторического значения, ощущается до сих пор – как автора захватывающих и трогательных произведений, полных остроумия и тоски, сумрачного гнева и нежной любви, горького отчаяния и заразительного оптимизма. Искренне надеюсь, что его слова и его музыка будут продолжать светить».
Представления пройдут в тель-авивском культурном центре «Эйнав» 5 и 12 декабря в 13:00. Заказ билетов по телефонам 03-5745005, 03-5217763.
Фото: לוצה שרש |

|
 |
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
|