Рои Розен: групповая выставка одного художника

Единый во многих лицах израильский мистификатор придумывает альтернативную историю искусства

Первым русским абстракционистом был Апеллес Зяблов – крепостной художник петровских времен. Первой дадаисткой была Роз Селяви – французская художница, которая никогда не чихала. Первой сюрреалисткой-порнографом в европейском изобразительном искусстве была Жюстин Франк – бельгийка и к тому же еврейка.

Роднит упомянутую троицу то, что все они суть фантазмы, креатуры, клоны и симулякры. Иначе, фиктивные художники. Придуманные художниками настоящими. Вроде любезнейшего Рои Розена, который постоянно выдумывает себе фантомных двойников. И есть в этом что-то неизбывно русское – точнее, русско-еврейское. Помнится, как Илья Кабаков посмеивался над соцреалистом Кошелевым, им же придуманным, или прочими своими големами вроде украшателя Малыгина, пропавшего без вести Игоря Спивака или неизвестного художника Шарля (Шолома) Розенталя. Хотя последним Кабаков как раз гордился – как «идеальным художником 20 века», предвосхитившим все художественные открытия оного. Или, скажем, Комар с Меламидом, авторы «соавторства», которые в начале семидесятых представили публике двух живописцев – Николая Бучумова и Апеллеса Зяблова. Первый, согласно мифу, был пейзажистом и нещадно боролся со всякими модернистами-конструктивистами. Второй, как уже говорилось, был первым русским абстракционистом, изобразившим Пустоту. Кстати, А. Зяблов действительно существовал – он был крепостным помещика Струйского. Так что не думайте, будто это целиком и полностью выдумка Алика и Виталика (разве что по поводу имени Апеллес до сих пор ведутся споры). А реалисту Бучумову злобные авангардисты выбили глаз, так что ему пришлось пририсовывать к картинам кусок собственного носа. Но все это невинные шалости по сравнению с тем, что придумала австралийка Элизабет Дурак, раскрутившая в те же семидесятые вымышленного художника-аборигена Эдди Бурропа (придумала она его исключительно с целью обогащения – раз уж пошла такая мода на наивную живопись). Ну а если углубиться в историю современного искусства, то был ведь еще и Марсель Дюшан, сгенерировавший аж в 1920-м свое альтер эго – художницу Роз Селяви, самую дадаистичную из всех дадаистов*.

                          Жюстин Франк. Франкомас, 1930

Впрочем, симулякры Рои Розена – нечто совсем иное. Некий типичный пример раздвоения сознания. Розен настолько растворяется в своих alter ego, порой застревая в них на добрых пять-семь лет, что сам начинает верить в их бытие. Вот, скажем, Жюстин Франк (1900-1943), чей образ он примерил в начале нынешнего тысячелетия – законодательница порнографии в изобразительном искусстве. Родилась в Антверпене, жила во Франции, ну а смерть настигла ее уже в Израиле. Упражнялась в разных жанрах – графика, иллюстрация, живопись, кроме того, ее перу принадлежит порнографический роман «Сладкий пот» (1931) о слившихся в экстазе иудаизме и телесности – нечто в духе маркиза де Сада & Лотреамона. Фамилия Жюстин Франк позаимствована у Яакова Франка, еврейского мистика 18 века и основателя мессианского движения, а имя взято из книги де Сада «Жюстин и Жюльетт». Свою креатуру Рои называет «первым еврейским порнографом», чьи работы, тем не менее, проникнуты духом иудаизма. Примечательно, что в качестве модели для фотографий и автопортретов Жюстин Рои выбрал собственную жену.

Еще одно alter ego Розена – псевдохудожник Максим Комар-Мышкин, герой многослойной мистификации, в которой Рои задействовал лично Владимира Владимировича Путина (подробнее читайте и рассматривайте здесь). Под псевдонимом Комар-Мышкин скрывался Ефим Поплавский, поэт и художник, родившийся в Москве в 1978-м, репатриировавшийся в Израиль в 2003-м и сведший счеты с жизнью в 2011-м. До того Поплавский-Комар-Мышкин основал андерграундную группу «Погребенные заживо», действующую в глубоком израильском подполье: при жизни работы группы ни разу не выставлялись, ибо члены ее были отчуждены от израильского культурного истеблишмента.

Из манифеста группы «Погребенные заживо»: «Мы родились в великой каннибальской русской культуре. Затем мы покинули это чертово болото. Мы покинули нашу кровавую землю ради другой кровавой земли. Мы приземлились в восточном еврейском государстве, которое потребовало от нас принять новые ценности. Смешно! Мы будем писать, рисовать и представлять только на русском языке. Наши фильмы, пьесы, песни и картины будут игнорировать то, что нас окружает. Не обольщайтесь: мы ненавидим русскую культуру, таким образом, мы ненавидим себя. Мы – русские трупы, духовные зомби. Мы похоронили себя заживо на Ближнем Востоке, но мы все еще живем нашим русским прошлым».

И, наконец, Ева Браун – в вольной фантазии о гибели Третьего рейха Розен «увидел» события в бункере глазами любовницы Гитлера (со всеми политическими, этическими и эротическими последствиями подобной ролевой игры). «Жизнь и смерть Евы Браун» в исполнении Рои являет собой литературно-визуальную инсталляцию, состоящую из 66 картин на бумаге и текста в десяти главах. Обращаясь к зрителю как потенциальному реципиенту, Розен описывает ощущения Евы в последние дни войны, ее близость с диктатором, суицид и короткое путешествие в ад. По словам автора, он хотел продемонстрировать собственный взгляд на Катастрофу, то бишь новаторский подход к этой болезненной теме. Немудрено, что проектом возмущались в свое время члены партии МАФДАЛ и другие представители религиозных кругов, требующие немедленно убрать «Еву Браун» из Музея Израиля в Иерусалиме.

                          Жизнь и смерть Евы Браун. № 2, 1995

Ныне розеновские мистификации собраны в Тель-Авивском музее искусств, в экспозиции под названием «Рои Розен: групповая выставка». Идею ее подарили музею кураторы Джошуа Саймон и Гилад Мельцер – именно они решили, что персональная выставка Рои Розена непременно должна обернуться групповой. Получилась этакая тотальная инсталляция – из других инсталляций, объектов, картин, кадров, текстов. Фигурируют здесь и автопортреты Рои Розена – уже не столько раздвоение, сколько удвоение личности; к примеру, те, в которых он покрывает себя марципаном и шоколадной глазурью, превращаясь в торт, или серия рисунков и видеофильмов, запечатлевших «Похороны Рои Розена с его собственной точки зрения после погребения в прозрачную землю». Еще один выставочный экспонат – видеофильм «Признание Рои Розена», героем которого стал 9-летний сын художника Гилель: мальчик стоит в центре зеленой комнаты на меняющем цвет фоне и декламирует монолог на английском языке – при этом подчеркивается, что на этом языке он не говорит и ни слова не понимает. Далее на авансцену выходят трое иностранных рабочих – из Болгарии, Индии и Ганы, которые не говорят на иврите, однако «заговорят» на нем, дабы сообщить миру сенсационные признания художника, то бишь станут его собственным рупором. Кроме того, зрители увидят, наконец, раритетную розеновскую книгу «Слепой купец», изданную 25 лет спустя после написания.

                                  Автопортрет в глазури, 2006

В будущее возьмут не всех, зато прошлого пока на всех хватает – тут вам и Жюстин Франк, и Ева Браун, и Максим Комар-Мышкин, и прочие персонажи диковатого розеновского мира-мифа, где стираются границы между реальностью и вымыслом. Чем грозит его очередная реинкарнация, остается только догадываться.

«Рои Розен: групповая выставка» в Тель-Авивском музее искусств откроется 14 января (в 20:00) и продлится до 30 апреля. Не исключено, что в день открытия Розен подтвердит факт своего существования личным присутствием.

--
«Мне захотелось поменять свою личность, и первое, что пришло мне в голову в поисках персонажа, это то, что у него должна быть еврейская фамилия, – писал Дюшан. – Однако я не нашел фамилии, которая бы пришлась мне по душе и искушала меня. Тогда я подумал: почему бы не изменить пол? Так родилась Роз Селяви».