«Паразиты» Пон Чжун Хо
Нечто столь же прекрасное, что и «Магазинные воришки», только с бо́льшим драйвом. Начинаешь совершенно иначе воспринимать философию бытия (не азиаты мы...) и улавливать запах бедности.
«Паразиты» – первый южнокорейский фильм, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля. Снял шедевр Пон Чжун Хо, в привычном для себя мультижанре, а именно в жанре «пончжунхо». Как всегда, цепляет.
«Синонимы» Надава Лапида
По словам режиссера, почти всё, что происходит в фильме с Йоавом, в том или ином виде случилось с ним самим, когда он после армии приехал в Париж. У Йоава (чей тезка, библейский Йоав был главнокомандующим царя Давида, взявшим Иерусалим) – посттравма и иллюзии, замешанные на мифе о герое Гекторе, защитнике Трои. Видно, таковым он себя и воображает, когда устраивается работать охранником в израильское посольство и когда учит французский в OFII. Но ведь научиться говорить на языке великих философов еще не значит расстаться с собственной идентичностью и стать французом. Сначала надо взять другую крепость – самого себя.
«Frantz» Франсуа Озона
В этой картине сходятся черное и белое (хотя невзначай, того и гляди, вдруг проглянет цветное исподнее), витальное и мортальное, французское и немецкое. Персонажи переходят с одного языка на другой и обратно, зрят природу в цвете от избытка чувств, мерещат невесть откуда воскресших юношей, играющих на скрипке, и вообще чувствуют себя неуютно на этом черно-белом свете. Французы ненавидят немцев, а немцы французов, ибо действие происходит аккурат после Первой мировой. Разрушенный войной комфортный мир сместил систему тоник и доминант, и Франсуа Озон поочередно запускает в наши (д)уши распеваемую народным хором «Марсельезу» и исполняемую оркестром Парижской оперы «Шехерезаду» Римского-Корсакова. На территории мучительного диссонанса, сдобренного не находящим разрешения тристан-аккордом, и обретаются герои фильма. Оттого распутать немецко-французскую головоломку зрителю удается далеко не сразу.
«Патерсон» Джима Джармуша
В этом фильме всё двоится: стихотворец Патерсон и городишко Патерсон, bus driver и Адам Драйвер, волоокая иранка Лаура и одноименная муза Петрарки, японец Ясудзиро Одзу и японец Масатоси Нагасэ, черно-белые интерьеры и черно-белые капкейки, близнецы и поэты. Да, здесь все немножко поэты, и в этом как раз нет ничего странного. Потому что Джармуш и сам поэт, и фильмы свои он складывает как стихи. Звуковые картины, настоянные на медитации, на многочисленных повторах, на вроде бы рутине, а в действительности – на нарочитой простоте мироздания. Ибо любой поэт, даже если он не поэт, может начать всё с чистого листа.
«Ужасных родителей» Жана Кокто
Необычный для нашего пейзажа режиссер Гади Ролл поставил в Беэр-Шевском театре спектакль о французах, которые говорят быстро, а живут смутно. Проблемы – вечные, старые, как мир: муж охладел к жене, давно и безвозвратно, а она не намерена делить сына с какой-то женщиной, и оттого кончает с собой. Жан Кокто, драматург, поэт, эстет, экспериментатор, был знаком с похожей ситуацией: мать его возлюбленного Жана Маре была столь же эгоистичной.
Сценограф Кинерет Киш нашла правильный и стильный образ спектакля – что-то среднее между офисом, складом, гостиницей, вокзалом; место нигде. Амир Криеф и Шири Голан, уникальный актерский дуэт, уже много раз создававший настроение причастности и глубины в разном материале, достойно отыгрывает смятенный трагифарс. Жан Кокто – в Беэр-Шеве.
Новые сказки для взрослых
Хоть и пичкали нас в детстве недетскими и отнюдь не невинными сказками Шарля Перро и братьев Гримм, знать не знали и ведать не ведали мы, кто все это сотворил. А началось все со «Сказки сказок» - пентамерона неаполитанского поэта, писателя, солдата и госчиновника Джамбаттисты Базиле. Именно в этом сборнике впервые появились прототипы будущих хрестоматийных сказочных героев, и именно по этим сюжетам-самородкам снял свои «Страшные сказки» итальянский режиссер Маттео Гарроне. Правда, под сюжетной подкладкой ощутимо просматриваются Юнг с Грофом и Фрезером, зато цепляет. Из актеров, коих Гарроне удалось подбить на эту авантюру, отметим Сальму Хайек в роли бездетной королевы и Венсана Касселя в роли короля, влюбившегося в голос старушки-затворницы. Из страннейших типов, чьи портреты украсили бы любую галерею гротеска, - короля-самодура (Тоби Джонс), который вырастил блоху до размеров кабана под кроватью в собственной спальне. Отметим также невероятно красивые с пластической точки зрения кадры: оператором выступил поляк Питер Сушицки, явно черпавший вдохновение в иллюстрациях старинных сказок Эдмунда Дюлака и Гюстава Доре.
Kutiman Mix the City
Kutiman Mix the City – обалденный интерактивный проект, выросший из звуков города-без-перерыва. Основан он на понимании того, что у каждого города есть свой собственный звук. Израильский музыкант планетарного масштаба Офир Кутель, выступающий под псевдонимом Kutiman, король ютьюбовой толпы, предоставляет всем шанс создать собственный ремикс из звуков Тель-Авива – на вашей собственной клавиатуре. Смикшировать вибрации города-без-перерыва на интерактивной видеоплатформе можно простым нажатием пальца (главное, конечно, попасть в такт). Приступайте.
Видеоархив событий конкурса Рубинштейна
Все события XIV Международного конкурса пианистов имени Артура Рубинштейна - в нашем видеоархиве! Запись выступлений участников в реситалях, запись выступлений финалистов с камерными составами и с двумя оркестрами - здесь.
Альбом песен Ханоха Левина
Люди на редкость талантливые и среди коллег по шоу-бизнесу явно выделяющиеся - Шломи Шабан и Каролина - объединились в тандем. И записали альбом песен на стихи Ханоха Левина « На побегушках у жизни». Любопытно, что язвительные левиновские тексты вдруг зазвучали нежно и трогательно. Грустинка с прищуром, впрочем, сохранилась.
«Год, прожитый по‑библейски» Эя Джея Джейкобса
...где автор на один год изменил свою жизнь: прожил его согласно всем законам Книги книг.
«Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» Ёко Тавада
Жизнь – это долгое путешествие в вагоне на нижней полке.
Скрюченному человеку трудно держать равновесие. Но это тебя уже не беспокоит. Нельзя сказать, что тебе не нравится застывать в какой-нибудь позе. Но то, что происходит потом… Вот Кузнец выковал твою позу. Теперь ты должна сохранять равновесие в этом неустойчивом положении, а он всматривается в тебя, словно посетитель музея в греческую скульптуру. Потом он начинает исправлять положение твоих ног. Это похоже на внезапный пинок. Он пристает со своими замечаниями, а твое тело уже привыкло к своему прежнему положению. Есть такие части тела, которые вскипают от возмущения, если к ним грубо прикоснуться.
«Комедию д'искусства» Кристофера Мура
На сей раз муза-матерщинница Кристофера Мура подсела на импрессионистскую тему. В июле 1890 года Винсент Ван Гог отправился в кукурузное поле и выстрелил себе в сердце. Вот тебе и joie de vivre. А все потому, что незадолго до этого стал до жути бояться одного из оттенков синего. Дабы установить причины сказанного, пекарь-художник Люсьен Леззард и бонвиван Тулуз-Лотрек совершают одиссею по богемному миру Парижа на излете XIX столетия.
В романе «Sacré Bleu. Комедия д'искусства» привычное шутовство автора вкупе с псевдодокументальностью изящно растворяется в Священной Сини, подгоняемое собственным муровским напутствием: «Я знаю, что вы сейчас думаете: «Ну, спасибо тебе огромное, Крис, теперь ты всем испортил еще и живопись».
«Пфитц» Эндрю Крами
Шотландец Эндрю Крами начертал на бумаге план столицы воображариума, величайшего града просвещения, лихо доказав, что написанное существует даже при отсутствии реального автора. Ибо «язык есть изощреннейшая из иллюзий, разговор - самая обманчивая форма поведения… а сами мы - измышления, мимолетная мысль в некоем мозгу, жест, вряд ли достойный толкования». Получилась сюрреалистическая притча-лабиринт о несуществующих городах - точнее, существующих лишь на бумаге; об их несуществующих жителях с несуществующими мыслями; о несуществующем безумном писателе с псевдобиографией и его существующих романах; о несуществующих графах, слугах и видимости общения; о великом князе, всё это придумавшем (его, естественно, тоже не существует). Рекомендуется любителям медитативного погружения в небыть.
«Тинтина и тайну литературы» Тома Маккарти
Что такое литературный вымысел и как функционирует сегодня искусство, окруженное прочной медийной сетью? Сей непростой предмет исследует эссе британского писателя-интеллектуала о неунывающем репортере с хохолком. Появился он, если помните, аж в 1929-м - стараниями бельгийского художника Эрже. Неповторимый флёр достоверности вокруг вымысла сделал цикл комиксов «Приключения Тинтина» культовым, а его герой получил прописку в новейшей истории. Так, значит, это литература? Вроде бы да, но ничего нельзя знать доподлинно.
«Неполную, но окончательную историю...» Стивена Фрая
«Неполная, но окончательная история классической музыки» записного британского комика - чтиво, побуждающее мгновенно испустить ноту: совершенную или несовершенную, голосом или на клавишах/струнах - не суть. А затем удариться в запой - книжный запой, вестимо, и испить эту чашу до дна. Перейти вместе с автором от нотного стана к женскому, познать, отчего «Мрачный Соломон сиротливо растит флоксы», а правая рука Рахманинова напоминает динозавра, и прочая. Всё это крайне занятно, так что... почему бы и нет?
Тайские роти
Истинно райское лакомство - тайские блинчики из слоеного теста с начинкой из банана. Обжаривается блинчик с обеих сторон до золотистости и помещается в теплые кокосовые сливки или в заварной крем (можно использовать крем из сгущенного молока). Подается с пылу, с жару, украшенный сверху ледяным кокосовым сорбе - да подается не абы где, а в сиамском ресторане «Тигровая лилия» (Tiger Lilly) в тель-авивской Сароне.
Шомлойскую галушку
Легендарная шомлойская галушка (somlói galuska) - винтажный ромовый десерт, придуманный, по легенде, простым официантом. Отведать ее можно практически в любом ресторане Будапешта - если повезет. Вопреки обманчиво простому названию, сей кондитерский изыск являет собой нечто крайне сложносочиненное: бисквит темный, бисквит светлый, сливки взбитые, цедра лимонная, цедра апельсиновая, крем заварной (патисьер с ванилью, ммм), шоколад, ягоды, орехи, ром... Что ни слой - то скрытый смысл. Прощай, талия.
Бисквитную пасту Lotus с карамелью
Классическое бельгийское лакомство из невероятного печенья - эталона всех печений в мире. Деликатес со вкусом карамели нужно есть медленно, миниатюрной ложечкой - ибо паста так и тает во рту. Остановиться попросту невозможно. Невзирая на калории.
Шоколад с васаби
Изысканный тандем - горький шоколад и зеленая японская приправа - кому-то может показаться сочетанием несочетаемого. Однако распробовавшие это лакомство считают иначе. Вердикт: правильный десерт для тех, кто любит погорячее. А также для тех, кто недавно перечитывал книгу Джоанн Харрис и пересматривал фильм Жерара Кравчика.
Торт «Саркози»
Как и Париж, десерт имени французского экс-президента явно стоит мессы. Оттого и подают его в ресторане Messa на богемной тель-авивской улице ха-Арбаа. Горько-шоколадное безумие (шоколад, заметим, нескольких сортов - и все отменные) заставляет поверить в то, что Саркози вернется. Не иначе.
|
|
На широтах «Азия-Моника»
13.07.2015Леонид Луцкий |
Как стремительно меняются наши вкусы. Казалось, совсем недавно мы осваивали домашнее производство суши, закупали нужный рис и рисовый уксус, знакомились с джинджером (маринованный имбирь) и васаби (зеленой горчицей), брали уроки мастер-класса у ловких японцев, а сегодня все причиндалы пылятся на антресолях. Суши подешевели многократно, а потому и стар, и млад прекрасно разбирается в роллах, нагири и сашими. Китайская и вся дальневосточная кухня тоже перестала быть экзотикой, израильский общепит столь же разнообразен, как европейский или американский.
Если вы еще не освоили новый каньон в Ход а-Шароне, то рекомендую обратить внимание на огромную неоновую вывеску «Азия-Моника», которую видно прямо с дороги. Концепция заведения поначалу покажется вам странной. В меню явно соперничают два приоритета: дальневосточный и американский. Владелец и шеф Даниэль Зах – чрезвычайно веселый и обаятельный ресторатор – объехал Даллас, Чикаго, Лас-Вегас, Лос-Анджелес и еще кучу больших и малых городов в поисках ответа: существует ли американская кухня? Даниэль, как и я, был убежден, что это кулинарный нонсенс, торжество фастфуда, еда плебейская, примитивная, вредная, приводящая исключительно к ожирению. Он детально исследовал именно придорожные заведения с их пятидесятилетними официантками, посетителями – дальнобойщиками, огромными темнокожими полицейскими, дующими литрами кофе, словом, весь тот стандартный антураж, который мы постоянно видим в американских фильмах. И пришел Даниэль к выводу, что все эти гамбургеры и чизбургеры, стейки и прочие дымящиеся сковородки мяса могут быть изумительно вкусными, если их правильно готовить. А концепцию своей кухни он увидел в Санта-Монике, где у заправки находилось чрезвычайно популярное заведение с суши-баром на втором этаже и стейк-хаузом на первом.
- Если кто-то думает, что я назвал свой ресторан в честь Моники Левински, тоже не возражаю, – шутит Даниэль. – Потому что история с этой еврейской девушкой сильно отвлекла Билла Клинтона от его любимого мирного процесса.
По мне, традиционная американская кухня должна сопровождаться традиционным джазом. Вот по этой причине рекомендую посетить «Азию-Монику» в четверг. Здесь с недавнего времени с восьми вечера весьма недурно играют джаз, поют, импровизируют. Джаз называли музыкой толстых, вот и мы будем под нее импровизировать с едой.
Любите ли вы дам-сумы? Наверняка любите, даже если не знаете, что это такое. Какой «русский» не любит пельмени, а «украинский» – вареники? Собственно, это все, что доползло до Российской империи из огромного китайского семейства дам-сумов. Начинку делают из самых разных сортов мяса, морепродуктов, грибов и овощей, а тесто может быть как из обычной муки, так и из рисовой, кукурузной, крахмала, и содержать для цвета и вкуса всевозможные виды овощей. Мы взяли пять штук с гусиным мясом и еще такую же порцию «микс» с грибами и креветками. К ним шли свои соусы, хотя и классика жанра – смесь обычного соевого с васаби – тоже превосходна.
Дам-сумы и в наших ресторанах, и в чайна-таунах европейских и американских городов – это блюда, прошедшие адаптацию к вкусу белого человека. Я жил четыре дня в превосходной шанхайской гостинице, и только отсутствие бассейна не позволяло этому фешенебельному отелю претендовать на пятую звезду. Сервировка была фантастически красивой, разнообразие блюд не поддается описанию, и никаких положительных вкусовых ощущений. А то, чем китайцы кормят друг друга в ста метрах от знаменитой прогулочной улицы Нанкинлу, заставить себя попробовать невозможно, такое стоит амбре. Нет, я лучше буду любить китайскую кухню на расстоянии – в Израиле и в чайна-таунах Лондона или Амстердама. Вот где пир китайского духа!
А сашими мы любим отдельной, не проходящей любовью. Еще бы, нежнейшее филе, в нашем израильском варианте особенно прижились лосось или тунец. Вы их сами маринуете в соевом соусе с тем же васаби. Главное в блюде – качество рыбы. Тунец должен быть лучших сортов, а о том, что лосось лососю рознь, любой покупатель знает. Как то в дьюти-фри хельсинкского аэропорта я замер у витрины, где продавался лосось: от 10 до 1000 евро за килограмм. Скандинавы на лосося, как подружейные собаки, всегда делают стойку.
После сашими (гулять так гулять) мы заказали гигантскую, на двоих (24 штуки), порцию суши. Были там нигири-суши (с японского - сформированные рукой, для них и циновочки для укатки не надо). Небольшие брусочки риса, на которые кладутся кусочки рыбы или другие варианты топпинга (начинки) – омлет, угорь, крабовое мясо. Нигири – важнейшая часть любой японской трапезы. А сейчас обрадую тех, кто стесняется есть вилкой, но не вполне освоил палочки: По этикету нигири можно есть руками. Мир суши бесконечен, с их роллами и урамаки - вывернутыми роллами, капа маки (ролл с огурцом), кани спайси (острый ролл с крабом) тэка ролл (с тунцом), сяке (с лососем) - можно продолжать до бесконечности. Но даже все перечисленное в наших меню японца не впечатлит, он их знает сотни.
Цены в «Монике» вполне щадящие, и за 300 шекелей на двоих вы почувствуете себя счастливым китайским драконом. Вдобавок можно заказать новое меню с булочками из различного китайского и японского теста, мини-гамбургеры и прочее. Вся азиатская палитра блюд – от лапши с мясом до самых изощренных и неожиданных сочетаний продуктов, несколько сортов супов – удовлетворят любого гурмана. Ресторан с верандой подходит для всех возрастов, семей, влюбленных пар и компаний, и рассчитан на любой, даже самый тощий кошелек.
Глазами я бы, конечно, все съел, но решил выделить себе отдельный вечер для знакомства с классикой типичного американского стейк-хауза. Мимо проносили такие аппетитные сковородки, что трудно было держать себя в рамках строго очерченной географии. Так что до встречи, «Азия-Моника».
Фото: יח"צ
Титульное фото: Galina Malamant |
|
|
Элишева Несис.
«Стервозное танго»
|