Малер – Берг: воскресение

(предысторию читайте здесь)

Воскресение таки случилось.

Голо Берг – и отчего мы раньше не знали о таком дирижере? вот досада, – как оказалось, так мудро, так глубоко и необычно понимает Малера.

Нынче вечером в Тель-Авиве музыкальный руководитель Мюнстерского симфонического, руководивший и своим оркестром, и Ришонским симфоническим, а также двумя хорами из Люблина, предложил самую удивительную на моей памяти трактовку Второй малеровской симфонии.

Где левое крыло – первые скрипки, вторые скрипки, арфы – выступали в роли нерешительных, застенчивых евреев, а правое крыло – альты, виолончели, контрабасы – в роли категоричных, уверенных в себе христиан. Мне, во всяком случае, так услышалось. И это подтвердило мое убеждение в том, что в сердце (каковое расположено с левой стороны) Малер все-таки оставался евреем.

Этот, сегодняшний Малер не отшатывался с отвращением от себя в Скерцо, как обычно принято у дирижеров других; абсолютно еврейская тема «Проповеди Антония Падуанского рыбам» в третьей части наконец-то была озвучена как должно – со всей ее еврейскостью, которую так любят отрицать исследователи малеровской музыки. Сам автор, к слову, тоже по понятным причинам сие скрывал, утверждая, что проповедь навеяна немецкой народной поэмой Des knaben Wunderhorn, и из этого волшебного рога мальчика льется призыв любви к ближнему. Но рыбы не-мы, рыбы не только немы, рыбы глухи, поскольку не внимают доброму слову, а продолжают пожирать друг друга. Так что, говорил Малер, это сатира на человечество, которую поймут немногие.

Вчера как-то все поняли. Оттого и вскочили со своих мест, и устроили стоячую овацию.

Ведь даже малый кларнет в своем обычно гротескном пассаже – там же, в «Рыбной проповеди» – прозвучал на диво благородно; хотя и чужеродно слегка, в том христианском мире, где ему пришлось оказаться.

Но и это не сбивало с толку. Пусть жизнь порой и казалась бессмысленной, как ужасная химера, и из нее хотелось вырваться любой ценой.

Да и что, по сути, мог чувствовать еврей Малер, еще не принявший католичество, в австро-германской культуре? Сочинять пародию на германскую «абсолютную музыку», а потом отказываться от нее через очищающий (в конце третьей части) оркестровый крик.

А каким было Анданте (признаюсь, я вообще любительница вторых частей – будь то симфония, фортепианный/скрипичный концерт или соната); его лендлер словно предвещал тот, второй, с небрежно вклиненным в австрийское еврейским, но здесь ничего такого не было, лишь грезы любви. И это не нонсенс, поскольку во второй части лендлер танцевали во сне, а в третьей герою, а куда вернее, автору, предстояло пробудиться от сна и вновь войти в эту и без того запутанную жизнь.

Музыка, впрочем, придает этой жизни смысл.

Поначалу Малер, кстати, воображал себе третью часть как бальную залу, где пары движутся в танце под неслышную музыку. То есть в отсутствие чего-то жизненно важного. Когда мир кажется искаженным и безумным, как бы отраженным в вогнутом зеркале. В конце концов, в финале «Воскресения» заблудшая душа, обладатель которой покончил с собой в первой части, попадает в рай и получает прощение.

Может, оттого в Скерцо автор-герой не мог слышать музыки, под которую танцуют живые? И оттого хорал исполняют три трубы – но не Апокалипсиса, а наоборот – ведь им сопутствуют арфы? И оттого в четвертой части певице (восхитительное сопрано Кристиана Либор) так и не удается закончить свою фразу, поскольку вокал поглощается чистым инструментальным потоком – «абсолютная музыка» все-таки! Так христианство поглотит измученную душу Малера, еврея по рождению, а потом вновь исторгнет его из своего лона – ведь «абсолютная музыка» закончится, и вступит двойной хор (кудесники из Люблина), и меццо-сопрано, и сопрано вернется тоже.

Это был сам Малер, застрявший между двумя мирами, отрекшийся от иудаизма, но так и не укоренившийся в христианстве – пусть даже симфония эта написана на несколько лет раньше, чем композитор принял католичество.

И были два оркестра – немецкий и израильский, и католический польский хор.

Духовые, каковые восседали посредине, выступали резонерами. Хотя, не исключено, мне просто показалось.

Резонерами ведь, по сути, были мы сами.

                            Golo Berg. Photo: PR Muenster Orc.

                                      Photo: Miri Shamir

                                     Photo: Miri Shamir

Титульное фото: Yossi Zwecker