Красное море с золотым дном: итоги зимнего джаз-фестиваля в Эйлате

Зимний джаз-фестиваль в Эйлате – удивительное и малообъяснимое явление, собирающее интеллектуалов и прочих любителей на другую музыку в больших и малых дозах. Здесь можно проследить все тенденции мирового джаза – автор этого удивительного эксперимента Дуби Ленц не ограничивается crazy syncopes, в его понимании jazz – это нечто достойное, настоящее, на очень высоких частотах. И, пожалуй, всегда что-то личное.

Миссия выполнима, если ты, подобно, старателю, выискиваешь по миру золотые крупинки – и из всех неблагородных металлов умудряешься выбрать металлы редкие, драгоценные, отделить их от песка и пустой породы – отделив заодно культ virtu от культа виртуозности. Как, собственно, и поступает (в отличие от иных и многих) худрук эйлатского Red Sea Jazz Festival Дуби Ленц, честь ему и хвала. Сей невероятный человек колесит по миру круглый год, чтобы привезти нам самое необычное и нестандартное – оттого со времени его воцарения на фестивале тот обзавелся солидной и с нездешним вкусом составленной афишей, а также почетным легионом разноплановых исполнителей.

Если в прошлом году хедлайнером фестиваля стал 11-летний вундеркинд из Индонезии Джои Александер, то в нынешнем его сменил 30-летний кубинец Альфредо Родригез. Оба, что примечательно, пианисты; первого уместно сравнить с Телониусом Монком, второго – с молодым Чиком Кориа. Впрочем, зачем сравнивать? Родригез за роялем наслаждается собственным мышлением – а также музыкой, партнерами, аурой, genius loci и всем, чем только возможно. Темперамент выскакивает из него как чертик из табакерки – экстатичная игра молодого кубинца заразительна и восхитительна. Длинные пальцы Родригеза вгрызаются в клавиши до самой сути, до самого дна – и там, на глубине, вытворяют невообразимые вещи. Классическое образование очевидно: очень уж он хорош, стремителен и полнозвучен. Изобретательные фразы пианиста то и дело хватают себя за хвост, за ним по горячим следам следуют душка басист (Райнер Руано) и симпатяга ударник (Майкл Оливера). Головокружительное скольжение на глубине кажется вечностью – увы, оно заканчивается раньше, чем хотелось бы. Даже если длится 16 минут – как его знаменитый opus magnum «Guantanamera», исполняемый пианистом сидя, стоя, на рояле и на барабане. В этом году Альфредо Родригез получил за него Grammy в номинации «лучшая аранжировка» – да какая там аранжировка, это песня, написанная заново, да так, что на следующий вечер мы не удержались и отправились слушать ее вторично. (Под местоимением «мы» подразумевается в данном случае «добрая половина публики».) Ибо автора унесло в такие диссонансы, в такие разреженные слои атмосферы, где обитают лишь истинные проказники и хамелеоны вроде Игоря Стравинского. В любом случае, вам уже никогда не захочется запустить старую пластинку с заезженным латиноамериканским хитом. К слову, Родригез воздает должное своим кубинским корням и в чарующем тумбао, и в трибьюте заповедной птичке токороро, и в сумасшедших пробежках по клавиатуре с крещендо и диминуэндо, в которых явно содержится намек на афро-кубинскую чувственность – хоть он и сбежал семь лет назад с Острова Свободы с рюкзачком за спиной (так, пара белья, не более) и с благословения Куинси Джонса. Теперь, живя в Лос-Анджелесе, Родригез делает то, чего не смог бы сделать раньше: рассматривает свою культуру с разных точек зрения.

В двух концертах и в ночных джем-сешнах ворожил гипнозом Жак Шварц-Барт – только вместо блескучего шарика он использовал серебрящийся латунью и медью саксофон. Музыкант-алхимик из породы старателей, Шварц-Барт некоторое время назад открыл свою золотоносную породу – культуру вуду. По его словам, мы попали под власть стереотипов и голливудских киноподелок, где вуду ассоциируются исключительно с колдовскими куклами, хотя в действительности вудуисты – люди добрые и ратуют за единение человека с природой и за всеобщую гармонию. И вообще, сказал Жак (сын матери-гваделупианки и отца-еврея), философия вуду близка еврейской философии, что он и намерен доказать в будущем году, сыграв нам JEWAZZ. Пока же саксофонист демонстрировал гофрированный ритм и элегантные изломы гармонии, словно вытянутые в длину и напоминающие (как и его инструмент) дамочек Модильяни. Порой казалось, что последовательность играемых им нот не поддается логике – и, тем не менее, каждая из них была совершенна. И звучал его саксофон столь красиво, что мы и подзабыли о том, что эту музыку населяют духи – не только его собственные, но и духи вуду. Певица с небесным именем Moonlight и странной для дивы-вуду фамилией Бенджамин добавляла пылу-жару в алхимический котел – и специи, и прочие магические ингредиенты, и, понятное дело, заклинания на родном языке. Оригинальный и какой-то подлинный тембр ее голоса волшебным образом переплетался с чудны́ми движениями корпуса и рук, равно как и с перкуссией вуду-гаитянина Клода Сатурна (без небесных тел опять не обошлось), третьего члена трио, стучащего то отчаянно, то психоделически – в общем, так, как и следует стучать уроженцу жаркого пропесоченного острова.

«Нестандартное» нашлось на сей раз и в родных палестинах – всем мэтрам мэтр, патриарх и гуру израильской музыки, нонконформист, оригинал и просто гений Шломо Гроних именно так назвал свою программу: «Non-Standard Project». Заводной, веселый, игнорирующий многие лета, он вместе с молодыми коллегами озвучил горьковатый вкус сладкой ваты, забавно поведал об отвращении к миру и, главное, уверил, что у Израиля есть светлые и темные стороны – вопрос в том, как на него смотреть. Комбинируя восточные и западные традиции, балканскую, еврейскую, марокканскую и прочие музыки, обаятельнейший Гроних, не избежав легкого культуртрегерства, играл, пел, плясал, импровизировал, искусно сплавлял прогрессив-джаз с прогрессив-роком и тем, что кто-то из наших коллег метко окрестил «прогрессив-сабрес».

Достойно представили страну Израиля и два юных Бара – пианист Томер Бар (из проекта Шломо Грониха) и гитарист Ницан Бар (из проекта Руслана Сироты), причем последний предъявил столь зрелую и увлекательную игру на гитаре, что все только диву давались: откуда взяться такому мастерству у 17-летнего юноши? Из концертов на любителя можно отметить авангардную троицу Random/Control во главе с австрийцем Дэвидом Хелбоком, играющую на двадцати инструментах, преимущественно духовых; по сути, их выступление – не что иное как цирковой аттракцион, во время которого музыканты то и дело забирались под рояль и дули в два раструба разом. Из ортодоксально настроенных джазовых коллективов – еще одно трио, на сей раз из США (органист Ларри Голдингс, гитарист Питер Бернстайн и барабанщик Билл Стюарт), препарирующее косматые белобородые стандарты. Трио на редкость мастеровитое, надо признать, хотя за четверть века совместного музицирования их композиции изрядно отполировались, так что об импровизации речи, в общем-то, и не шло.

Под занавес фестиваля окатила теплым душем развеселая вокальная банда Slixs – великолепная шестерка из Германии пела миллионом голосов, включая первобытный рев, признавалась в любви сонетами Шекспира и песнями Дэвида Боуи, обучала публику тарабарскому языку, а под занавес заставила всех, даже самых почтенных, вскочить со своих мест и заплясать под их дудку… хм, дудок здесь как раз и не было, все исполнялось исключительно a capella. В отличие от других акапельных групп, Slixs – пятеро юношей, один из них красавчик-темнокожий, плюс девушка – поистине выдающиеся музыкальные нечестивцы, полифонические акробаты и стендаписты. Юмор буквально вписан в их ДНК, так что, несясь по непроторенной дорожке, «сликсы» во главе с Михаэлем Эйманном перевернули с ног на голову все представления о музыке Баха (Гольдберг-вариациях, к примеру), а также о горловом пении, битбоксе и прочем. Конрад Цайнер аки питекантроп рычал великолепным профундовым басом и пугающе вращал глазами, а красавчик Грегорио Хернандес, он же GOJO, даже пустился вприсядку по авансцене.

Примечательно, что все концерты фестиваля – и эксклюзивные, и мейнстримные – были связаны неким внутренним сюжетом, на основе которого вполне можно написать книжку о диалоге цивилизаций. Тем паче Дуби Ленц, как водится, предложил своей публике программы на любой вкус – как для интеллектуальных барышень и юношей, так и для менее привередливых взрослых. Так что если ваш слух все еще остается органом удовольствия (что при наличии какофонно-голосистых соплеменников дело крайне сложное), знайте: на Красном море вам предложат иной способ чувствовать и понимать. Даже если вы ценитель простых, а вовсе не сложных музыкальных контекстов и еще не научились болтать по-тарабарски.

Фото автора